Лето 1924 – лето 1929 гг. Следующий этап в творческой жизни Купреянова.
Поездка летом 1924 г. в Крым, в Гаспру стала еще одной важной вехой в становлении мастера. Богатая дарами природа, окутанная влажным воздухом, произвела сильнейшее воздействие на него. Поразительно меняется стиль в работах: почти всю поверхность покрывает изображение, белизна листа как бы вытеснена. Художник запечатлевает мягкую рыхлую черноземную почву, виноградники превращаются в стилизованные линии, переходящие в разные штрихи. Они задают определенный ритм и музыкальность. Глубина пространства, определенного видом с птичьего полета, выявлена благодаря движению, заданному направлением линии. Предметы дальнего плана, едва намеченные, растворяются в дымке. Бархатистые или едва тающие касания кисти определяют густоту тона. Композиция приобретает легкий налет декоративности («Виноградники Гаспры», «Ай-Тодор»). Летом и зимой 1924 г. художник создает циклы «Селище», «Вечера в Селище». В них можно определить две стилевые линии. Одна из них основывается на новых крымских впечатлениях: сложный пространственный разворот, высокая точка зрения, ритмичность расположения линий земли и направление коров, которые превращаются в своеобразный орнамент в пейзаже, становясь «знаками» коров. Они приобретают свойства детского рисунка. Подобное упрощение можно объяснить усталостью от жизни или стремлением к непосредственному взгляду на мир. В Селище художник провел свое детство, сюда же он приезжал отдохнуть от московской суеты, бесконечной работы. «Здесь нет ни ВХУТЕМАСа, ни «Перца», ни «Крокодила», который каждый по-своему пьют кровь», к нему «возвращается способность ощущать вес и фактуру вещей»⁹. В его селищенских циклах чувствуется особая любовь и нежность к родному краю. А корова становится символом его малой Родины. В поэзии Есенина присутствует тоже понимание России через всевозможные сравнения с коровой. И это совсем непоэтическое животное приобретает особый смысл для Купреянова. «Я решил, что Россию следует показать через корову… Без коровы нет России!» – сказал Есенин однажды¹⁰. Отсюда метафорические описание русской земли: О родина, счастливый/ И неисходный час!/ Нет лучше, нет красивей/ Твоих коровьих глаз"¹¹. Купреянов в некоторые свои работы с коровами вставлял строчки именно из стихотворений  Есенина. Лирическое переживание природы, созерцание ее красот объединяют их. Другая линия – условное построение пространства, схематизм фигур и предметов («Нет лучше, нет красивей твоих коровьих глаз»). В «Вечерах в Селище» он также едва намечает пространство, выделяя отдельные интересующие предметы. Очевидно, что его волнует проблема ночного освещения, возникающего при свете лампы: светящийся ореол вокруг пламени; тени, отбрасываемые фигурами. Интимность, удивительная нежность во взаимоотношениях матери и ребенка наполняют уютом все пространство («Спокойной ночи, Верочка»). Художнику удается лаконично передать целостность образа, не позабыв детали.
Летом 1925 г. Купреянов отдыхал в Судаке. Он занят проблемой дневного освещения. Скалистая и скупая природа, живописные развалины Генуэзской крепости стали яркими воспоминаниями, запечатленными в рисунках. В «Дороге к Генуэзской крепости» Купреянов изображает скромную растительность и  изгиб дороги, по которой едет телега с возницей, запряженная буйволами. Закатное солнце определяет направление отбрасываемой тени. Штрих разнообразной формы и введение цветных теней, предметы, пропитанные светом и воздухом и теряющие четкие границы, приобретают импрессионистическое звучание. В подобном духе выполнен графический цикл к 10-тилетию Октября: «Завод»,  «Железнодорожный транспорт» и «Морской флот». Серией «Железная дорога» словно овладела муза дальних странствий. Распластавшееся железное полотно убегает в далекие дали, пронизанное стремительным движением  рельс  и паровозов, оставляющих клубы белого и прозрачного дыма. В 1926–1928 гг. график ищет все более живописное, певучее решение во многих работах, используя черную тушь с размывкой и черную акварель. Градации тона заполняют большую поверхность листа. Во фрагментарности выхваченных моментов создается эффект кадра. Такой прием он использует в цикле «Селище» 1926–1928 гг.: «За столом», «За фортепиано». В нем затронуты проблемы взаимодействия людей, более сложной организации групп. Эти вопросы он также решает в «Стадах». В них усугубляется ритмическое распределение тоновых пятен на поверхности листа, движение и ощущение неких вечных вселенских космических циклов. Жизнь коров остается глубоко волнующей. «Коровы катятся лавой к мосту, переходят на другой берег, и их движение повторяет рисунок земли. Это замечательно красиво и профессионально очень интересно»¹². Купреянову удается создать пластический образ, наполненный музыкальной гармонией и созерцательным началом. К 1929 г. Купреянов все последовательней приближается к живописи. Его работы становятся более изощренными в прозрачности, насыщенности воздухом. Рождается «черно-белая» живопись, нежная и изысканная в многозвучии тона («Лодочки»).