Декор или смысл?
Однако не является ли предполагаемая скульптурная программа лишь конструкцией многих поколений ученых? Если при попытках воссоздания, например, архитектурного облика Мавзолея (задача, которая, впрочем, тоже имеет уже 500-летнюю историю) исследователь может полагаться на результаты археологии, то при анализе содержания про- граммы все доказательства оказываются косвенными.
Больше всего подвергались критике попытки придать особое, «программное» значение амазоно- и кентавромахии. Фрэнк Тарбелл справедливо замечает, что привычные трактовки амазономахии (противостояние греков персам; триумф «греческого» над «варварским») неуместны для таких негреческих по сути памятников, как Галикарнасский мавзолей или ликийский героон в Трисе (Гельбаши) [14, p. 229], но искать иную подоплеку отказывается. Он выступает против «надуманных» объяснений и считает, что эти сюжеты были распространены потому, что предоставляли мастерам широкие выразительные возможности [14,
p. 230‒231]. Тарбелл, с одной стороны, прав в том, что к IV в. до н. э. такие сюжеты, как амазономахия, стали «общим местом», но, с другой стороны, это еще не является достаточным контраргументом. Хорнблоуэр в целом отстаивал наличие программы, но тоже считал, что выбор был обоснован популярностью данных сюжетов, а также их высокой пригодностью для заполнения длинного фриза [10, p. 267], при анализе возможных коннотаций мифологических битв называет обнаруживаемые связи «незначительными» [10, p. 268].
Статуи и скульптурные группы получают, как правило, более высокую оценку, чем рельефы, то есть вырисовывается некая иерархия скульптурных элементов Мавзолея. Схема простая (в чем-то даже упрощенная): устанавливается прямая связь между масштабом, материалом, качеством исполнения вещи и ее роли в предполагаемой программе. Смысловым центром программы становятся «галерея предков» — символ могущества династии и колесница, отсылающая зрителей к личному восхождению (героизации? обожествлению?) самого Мавсола. Фриз с состязанием колесниц тоже расширяет погребальную тему. Сцены царской аудиенции и охоты были сгруппированы на нижних ярусах подиума. Рельефные фризы раскрывали мифологические параллели, правда, в особой трактовке.