Тип «любовные объятия»
Намного более распространённым каноном изображения Купидона и Психеи была т.н. иконография «любовных объятий». Подобные образы наиболее близки апулеевскому тексту, в котором описание любовного соединения является важной частью повествования, опять отсылающей читателя к идеям платонизма. В этом типе раскрывается мотив взаимного стремления души и телесного естества, а также их взаимодополнения (фигуры обнимающихся Купидона и Психеи часто композиционно расположены так, что превращаются в единый пластический образ).
Основным видом искусства, в котором жил и развивался данный иконографический тип, была монументальная скульптура, а также мелкая пластика. Как характерные примеры можно привести скульптурные группы из Капитолийского музея в Риме (II в.)²⁵, из дома Амура в Остии (Археологический музей Остии, нач. IV в.), статую эпохи Антонинов из Уффици, а также навершие серебряной булавки с изображением Амура и Психеи II в. н.э. (частная коллекция). Почти все произведения такого рода, очевидно, служили частью декорации дома и не несли в себе глубокого философского или религиозного содержания. Но параллельно с ними существовал целый пласт памятников сакрального искусства, в которых «любовные объятия» Амура и Психеи представали как аллегория соединения Души с Божеством, обещавшего бессмертие. Такие изображения встречаются в большом количестве на римских саркофагах имперского времени (саркофаг молодой девушки III в. н.э. из Капитолийского музея и др.). Образы обнимающихся Амура и Психеи могли включаться в контекст разных сюжетов, встречающихся в погребальном искусстве (дионисийские сцены, миф об Эндимионе, миф о Прометее и др.).
Обратим внимание на появление этих героев на саркофагах со сценой из мифа об Эндимионе. Эндимион, также как Психея и Луций, оскорбил божество (взятый Зевсом на небо, он попытался овладеть Герой), за что был обречён на вечный сон – то есть смерть (это объясняет распространенность изображения Эндимиона на римских саркофагах). Но богиня Селена, полюбившая Эндимиона, уговорила Зевса оставить её возлюбленного вечно молодым и способным к деторождению²⁶. Так же как и в рассказе Апулея, смертный Эндимион, наказанный за нечестивость, был воскрешён богом и божественной силой Любви. Обычно в погребальных рельефах с изображением этого героя Амур и Психея не занимают центрального положения, только дублируя основные смыслы мифа об Эндимионе. Представляют интерес также образы, которые нельзя однозначно отнести к иконографии Психеи, но которые адаптируют элементы этой иконографии: к примеру, рядом с Эндимионом может появиться антропоморфное изображение мужчины с крыльями бабочки (саркофаг III в. н.э. из Музея Метрополитен), являющееся, вероятно, портретом усопшего.
Теперь обратимся к тем памятникам римского изобразительного искусства, в которых Купидон и Психея являются участниками разнообразных, чаще всего жанровых, сцен.
Ко II в. до н.э. относится серебряный медальон с изображением Венеры, Амура и Психеи. Этот памятник интересен характерным жанровым представлением героев: девушка помогает Венере совершить её туалет, в это же время Купидон, держа перевёрнутую корзинку на голове, внимательно следит за порхающей у него над головой бабочкой, которую он стремится поймать. Изображение на медальоне, напрямую не иллюстрирующее текст Апулея, является одним из немногих в римском искусстве примеров появления наших героев рядом с Венерой. При этом богиня явно изображается в роли госпожи, а Психея – в роли служанки, что вполне соотносится с текстом «Метаморфоз»²⁷.
К более позднему времени относится камея из музея Бостона, представляющая свадьбу Амура и Психеи. Детально и красочно описанное Апулеем торжество здесь является шутливым изображением традиционной римской свадебной процессии перехода невесты в дом мужа²⁸.
В конце I в. н.э. (60-е гг.) была создана декорация триклиния или т.н. «Комнаты Купидонов» в доме Веттиев в Помпеях (VI.15.1), выполненная в роскошном IV помпеянском стиле. Красные стены были обрамлены внизу чёрнофонными лентами фризов. На верхнем фризе художник виртуозно написал сцены с маленькими Амурами и Психеями, занятыми разнообразными, как будто житейскими делами: варением благовоний, покупкой и продажей вина, плетением венков и сбором цветов для них. Несмотря на то, что, на первый взгляд, эти сцены содержат лишь развлекательные мотивы, более детальный анализ системы декора даёт возможность интерпретировать их как часть религиозного действа, которому посвящена вся декорация комнаты.
 В антаблементной части декорации в архитектурно-перспективных кулисах изображены менады и сатиры, играющие на музыкальных инструментах. На центральных краснофонных панелях в центре помещены также изображения обнимающихся сатиров и менад. В самом фризе с изображениями Амуров и Психей присутствует сцена триумфального выезда Психеи, восседающей на пантере. Таким образом, сюжеты виноделия, сбора плодов и др. включены в дионисийский контекст и являются шутливыми представлениями подготовки к празднику Диониса, представляя житейскую суету божеств перед торжеством.
Особый интерес представляют памятники, относящиеся к «апулеевскому» времени и времени распространения «Метаморфоз». На мозаике из Антиохии, относящейся ко II–III вв. н.э. (Археологический музей Антакьи), в левой части композиции представлена Психея, уже завладевшая луком Купидона (орудием мучений Души) и пытающаяся достать колчан, висящий на суку дерева, под которым спит юный бог. Данная мозаика, сюжет которой носит отчасти жанровый характер, наверное, наиболее близка тексту Апулея, хотя во многом остаётся в сфере отвлечённых аллегорических представлений.
Как мы видели, все памятники древнеримского искусства с изображением Купидона и Психеи, о которых говорилось выше, не имеют прямой связи с текстом Апулея. До сих пор неясно, почему столь популярный для античного мира роман с историей Амура и Психеи так и не нашёл отражения в изобразительном искусстве древнего Рима, и насколько произведения изобразительного искусства повлияли на сюжет апулеевской сказки.
Возможно, ответ кроется в том, что история Купидона и Психеи, как в изобразительном искусстве, так и в самом римском литературном произведении является художественным представлением абстрактных понятий (религиозных, философских и т.д.), в соответствии с которыми и действуют герои. Это подтверждает и тот факт, что в последующие века, начиная с эпохи раннего Средневековья, сказка о Купидоне и Психее используется в христианской литературе и искусстве для иносказательного повествования, только в новых смысловых координатах.