А.М. Манукян (МГУ имени М.В. Ломоносова)
Иконографическая программа южных врат собора Рождества Богоматери в Суздале. Некоторые замечания

Цикл южных врат собора Рождества Богоматери в Суздале, состоящий из двадцати четырех клейм, принято рассматривать как архангельский¹. В его составе преобладают ветхозаветные эпизоды (их двадцать один); по сравнению со всеми сохранившимися византийскими архангельскими циклами, суздальский вариант содержит наибольшее количество ветхозаветных сюжетов. Помимо этого, имеется одна композиция аллегорического характера («Падение Сатаны»), одна новозаветная тема («Силоамская купель») и одна иллюстрация легенды новозаветной эпохи («Чудо в Хонех»).
Попытка целостного толкования цикла вызывает ряд вопросов. Строго говоря, «архангельским» он является лишь частично, так как в четырех сценах («Сотворение и оживление Адама», «Жертва Авеля», «Каин убивает Авеля», «Адам нарицает имена зверям») ангелы не участвуют. Присутствие ангелов в названных сценах оправдано изобразительной и экзегетической традицией, но это никак не повлияло на композицию суздальских клейм.
Итак, бóльшая часть клейм – это ветхозаветные и архангельские сцены, но их количественное преобладание не означает, что составители цикла ориентировались лишь на ветхозаветную или архангельскую тематику.
Ни один из святоотеческих текстов, посвящённых ангелам, не охватывает всех эпизодов с их участием, представленных на Суздальских вратах. Ближе всего к циклу Суздаля «Сказание о чудесах» Пантолеона², но и там отсутствуют некоторые суздальские сцены. Кроме того, ни один из византийских циклов архангела не включает сюжеты, в которых ангелы не изображены. В суздальском цикле есть и одна «ангельская» сцена, которая отсутствует как в византийском цикле архангела, так и в сочинениях, посвящённых ангелам, и даже в самом Писании: это «Укрепление Давида на бой».
При изучении иконографической программы южных врат следует сделать особый акцент именно на сюжетах и иконографических особенностях, выпадающих из византийской изобразительной и литературной традиции архангельского цикла.
Необходимо упомянуть об уже существующих попытках интерпретации цикла южных дверей. К.М. Муратова указывает на две Гомилии Иоанна Златоуста («На собор архангелов» и «На вочеловечение Христа») как на главный источник, вдохновивший создателей программы врат³. В своём анализе она делает особый акцент на клейме «Адам нарицает имена зверям» и ограничивается рассмотрением эпизодов книги Бытия в качестве прообразовательных сцен, символизирующих евангельские события. Действительно, такой подход в толковании средневековых ветхозаветных циклов распространён в современной науке, однако он предполагает целостность ветхозаветного цикла. Адам и Авель очень часто толкуются как прообразы Христа, но доминировали ли прообразовательные идеи при составлении программы Суздальских врат? На наш взгляд, ссылка на Новый Завет не была решающей в выборе эпизодов. Как правило, подобная интерпретация обусловлена включением в цикл параллельных эпизодов из Евангелия, но в суздальском цикле отсутствуют любые отсылки к Новому Завету, потому этот метод не позволяет целостно понять иконографическую программу и не совсем оправдан.
Таким образом, исследуя цикл южных врат, мы имеем дело с индивидуально подобранным набором клейм. В нём преобладают сцены с ангелами, однако ряд иконографических особенностей этого набора не находит себе аналогий в сохранившихся византийских памятниках. Чем руководствовались его составители, и лежит ли в его основе вообще некая единая идея?
Допустим, что одним из текстов, который связывал сюжеты южных врат и вдохновил авторов программы, могла бы быть Псалтирь. Одна из главных идей Псалтири – моление о божественном покровительстве – рефреном отражена в стихах некоторых псалмов о том, что Бог укрывает человека «в тени своих крыл». Во многих случаях, когда псалмопевец обращается за заступничеством к Богу (что и является одним из основных мотивов Псалтири), подразумевается крылатое существо. В строках псалмов читается понимание того, что божественная защита осуществляется ангелом: теоретически, это может быть архангел Михаил, просто ангел, или Троица⁴.
Любопытен пример буквального понимания этой идеи на одной из сторон резного оклада Псалтири Карла Лысого (между 842 и 869 гг., Национальная библиотека Франции, ms. lat. 1152). На верхней крышке оклада иллюстрируется Пс. 56,1: «Помилуй меня, Боже, помилуй меня, ибо на Тебя уповает душа моя, и в тени крыл Твоих я буду надеяться...» – ребёнок сидит под сенью распахнутых крыльев ангела⁵.
Попробуем рассмотреть по отдельности некоторые композиции, «аномальные» в контексте архангельского цикла.
Иллюстрации к Книге Бытия не часто входят в византийский архангельский цикл, и суздальский вариант, включающий четыре сцены, является самым развёрнутым. Первая композиция, «Сотворение Адама», показывает сотворение и одновременно оживление первого человека. В византийских Псалтирях «Сотворение Адама» сопровождало текст Пс. 118,73: «Руки Твои сотворили меня и устроили меня; вразуми меня, и научусь заповедям Твоим»⁶, а в Псалтири Томича (1360–1363) – напротив Пс. 118,131 («Открываю уста мои, и вздыхаю; ибо заповедей Твоих жажду…») представлена композиция Оживление Адама⁷, т.е. в Пс. 118 отражены оба смысловых мотива клейма южных врат Суздаля.
Вторая сцена – Адам нарицает имена (Илл. 1) – используется для иллюстрации Пс. 8,6–9: «Не много Ты умалил его перед ангелами; славою и честию увенчал его; поставил его владыкою над делами рук твоих; всё положил под ноги его; овец и волов всех, и также полевых зверей, птиц небесных и рыб морских…». В большинстве сохранившихся известных нам образцов Адам изображён нагим и без Евы. Суздальское клеймо уникально тем, что Адам не обнажён и присутствует Ева. Момент передачи Богом власти над зверями упомянут не только во второй главе книги Бытия, но и в первой (Быт. 1,26–28). Согласно этому тексту, Бог сотворил Еву и, вверяя людям правление над всем тварным миром, обращается как к мужчине, так и к женщине, потому присутствие Евы, строго говоря, оправдано самим текстом Библии и не имеет особого символического значения. Единственный раз, когда, по-видимому, иллюстрировались именно эти строки Писания – миниатюра латинской рукописи Парафраз Кэдмона (ок. 1000 г.)⁸. В ней Адам и Ева дают имена зверям вместе; они обнажены и находятся посреди райского сада.
Между тем, в Лондонской Псалтири (Add. 19352) в миниатюре к Пс. 8,7–9 (л. 6 об.) среди зверей и львов вместе с Адамом изображена Ева как владычица земли⁹. Т.е. именно в иллюстрации Псалтири мы находим единственную аналогию суздальскому клейму, повторяющую его главные отличительные особенности: имена животным дают оба прародителя и оба они одеты, хотя иконографические схемы этих композиций не похожи друг на друга. Одетый Адам, нарицающий зверей, сопровождает Пс. 8 во многих сохранившихся византийских маргинальных Псалтирях, начиная с Хлудовской¹⁰. Очень важно, что на непосредственную связь Пс. 8 именно с первой главой Книги Бытия (1,26), а также с темой наречения зверей указывает Иоанн Златоуст в своих Комментариях к псалмам¹¹.
Выходит, что сама по себе довольно редкая сцена, да ещё с такой уникальной иконографией (изображением одетого Адама, а в случае Псалтири Феодора – в сопровождении Евы), распространена в миниатюрах византийских Псалтирей «монастырского» типа, а её связь с 8 Псалмом подкреплена святоотеческими комментариями¹².
Необходимо подчеркнуть, что одетый Адам, восседающий на троне, представлен в этой сцене в ряде английских Бестиариев XII в.¹³ Суздальское клеймо удивительно близко миниатюре одного из них (Британский музей, ms. Roy 12 F XIII, л. 34 об.)¹⁴
Сцена «Укрепление Давида на бой» уникальна в рамках цикла архангела в целом, в византийском искусстве она беспрецедентна (Илл. 2).
В Библии данный эпизод отсутствует: там не сказано, что перед битвой Давиду являлся ангел, и не акцентировано, что он специально молился Богу об укреплении на бой, т.е. нет ни прямых текстовых, ни иконографических источников. У Пантолеона говорится лишь о самой битве Давида с Голиафом – тогда ангел действительно помог Давиду. Изображения этой битвы многочисленны, в том числе в Псалтирях. Однако там речь идёт о самой битве, а на вратах подчёркнут момент укрепления на бой, т.е. божественной помощи.
В Псалтири существует отдельный псалом, который, можно рассматривать как молитву Давида перед боем: Пс. 143 – «Псалом Давида, к Голиафу». Там есть такие строки: «Благословен Господь, Бог мой, научающий руки мои для битвы, персты мои – для войны: милость моя и прибежище моё, Заступник мой и Избавитель мой, Защитник мой, и на Него я уповал, Он подчиняет народ мой мне…» (Пс. 143,1–2).
Нам удалось обнаружить два примера композиции, о которых с достаточной степенью уверенности можно сказать, что они воплощают ту же самую идею, что и в Суздальских вратах. Все они принадлежат западноевропейскому искусству. Первый – это капитель из дворика-клуатра в Муассаке (ок. 1100 г.; с одной стороны – битва Давида с Голиафом, с другой – ангел является Давиду перед битвой)¹⁵. В отличие от «коленопреклонённой» версии Суздаля, в Муассаке Давид стоит перед божественным посланником. Второй пример – миниатюра Псалтири из Парижа (Национальная библиотека Франции, ms. lat. nouv. acq., 1392, л. 20, нач. – перв. пол. XIII в.)¹⁶.
Получается, что сцена «Укрепление Давида на бой» была сконструирована специально для выражения конкретной идеи. Её иконографическая схема скопирована с двух других клейм – «Явления Троицы Аврааму» и «Явления ангелов Лоту»¹⁷. Эти три сцены совершенно одинаковы, значит, клеймо с Давидом – результат замысла авторов цикла, в нём главное – идея, для выражения которой не нашлось специальных образцов византийской иконографии.
Очевидно, схема имеет не нарративный, а символический характер. Повторённая в Суздальских вратах трижды, она превращается в знак, выражающий мотив упования на божественную помощь. А одинаковая иконографическая схема, три раза воспроизведённая в цикле, может рассматриваться как некая аналогия текстовому рефрену, т.е. строкам псалмов, которые воплощают одну и ту же идею взывания к божественному покровительству. Это выявляет общность смысла композиций, несмотря на то, что речь идёт о трёх разных персонажах – Аврааме, Лоте и Давиде. Такая «тройная рифма» усиливает звучание концепции, заложенной в произведении.
Обратим внимание на ещё одну сцену Суздальских врат. Накануне сражения с Голиафом, согласно Библии, Давид перед Саулом вспоминает о том, как ему уже приходилось расправляться с другими врагами – львом и медведем (1 Цар. 17,34). Не исключено, что сцена с безбородым юношей, душащим льва, помещённая на нащельнике внизу врат, изображает не Самсона, как принято считать, а Давида. Примеры изображений именно этого эпизода из жизни Давида многочисленны: рельеф Дмитриевского собора во Владимире, оклад Псалтири Эгертона (Псалтирь Милисенды, 1131–1143 гг., Британская библиотека, ms. 1139)¹⁸, портал собора в Амальфи (в нижней части откосов)¹⁹. Важно, что именно этот сюжет предшествует битве с Голиафом, и что он прочно связан с Псалтирью как текстуально, так и в византийской традиции её иллюстрирования. В византийских Псалтирях последний, 151 псалом, не включённый в канонический вариант, оформляли сценой «Давид убивает медведя» и рядом – «Давид убивает льва». Заголовок этого псалма так и гласит: «Этот псалом, отдельно написанный о Давиде, и вне числа, когда он победил в единоборстве с Голиафом».
Вот ещё ряд сюжетов Суздальских врат, которые активно выступали в качестве иллюстраций византийских Псалтирей (и «монастырских», и «аристократических»): «Покаяние Давида», «Явление ангела Гедеону»²⁰, «Троица»²¹, «Даниил во рву львином»²², «Лествица Иакова»²³, «Уничтожение Содома»²⁴.
К теме трёх отроков в пещи, уже затронутой раз в клейме врат, обращаются повторно на нащельнике (медальоны с изображением Даниила и Анании, Азарии и Мисаила). В чём причина этого повторения? Начиная с XI в. в Псалтирях в конце шла развёрнутая иллюстрация к «Песне трёх отроков»²⁵. Миниатюра с тремя отроками также неизменно включена в традицию византийских Псалтирей «аристократической редакции»²⁶. Особо интересна для нас Псалтирь из собрания Дамбартон Оукс (cod. 3)²⁷, которая помимо повествовательных иллюстраций истории трёх отроков имеет, как и Суздальские врата, отдельные изображения еврейских юношей²⁸.
Суздальский цикл мог не иметь под собой конкретной текстовой основы, принимая во внимание очень индивидуальный подбор сюжетов и детали иконографии. Отдельные сцены, чужеродные византийскому циклу архангела («Адам нарицает имена зверям», «Укрепление Давида на бой»), а также клеймо «Покаяние Давида», повторное обращение к мотиву трёх отроков и прочие косвенные признаки могут свидетельствовать о связи цикла с традицией толкования и иллюстрации Псалтири. Мы показали, что в русле христианской традиции многие сюжеты южных врат так или иначе привлекались для иллюстрации Псалтирей, точнее, использовались для наглядного толкования её стихов. В рамках гипотезы предположим, что набор сцен мог отражать разный характер псалмов: и моление о покровительстве и об отмщении врагам, и хваление Господа, и прославление княжеской власти. Псалтирь как целостное литературное произведение органично вбирает в себя все грани смысла, заложенные в иконографической программе суздальских дверей.
Следует признать, что сложность и крайне индивидуальный характер программы южных врат, скорее, выводят её интерпретацию за границы одного конкретного текста. Творцы цикла черпали вдохновение из многообразного иконографического репертуара и использовали широкую интернациональную палитру образцов, существовавших в искусстве христианского мира к рубежу XII–XIII вв.

Ссылки.

1.   Габелић С. Циклус арханђела у византиjскоj уметности. Београд, 1991. С. 40–41.
2.   Великие Минеи Четии, собранные митрополитом всероссийским Макарием. Ноябрь. Дни 1–12. СПб., 1897. Стб. 247–283.
3.   Муратова К.М. «Адамъ нарицаетъ имена зверемъ»: к вопросу об иконографии золотых врат суздальского собора // . Сборник статей в честь А.И. Комеча. М., 2006. С. 573–588; Muratova X. Le “Porte d'oro” della cattedrale di Suzdal: problemi stilistici e iconografici // Le porte del Paradiso. Arte e tecnologia bizantina tra Italia e Mediterraneo / A cura di A. Iacobini. Roma, 2009. P. 491–506.
4.   Пс. 16,8; 32,6; 33,8; 34,1–5; 35,8; 56,2; 60,5; 62,8; 90,4–11; 102,20–21.
5.   The Utrecht Psalter in Medieval Art: Picturing the Psalms of David [The exhibition Het Utrechts Psalter, Utrecht Museum Catharijneconvent, 31. August – 17. November 1996] / Ed. K. van der Horst. Westrenen, 1996. Cat. 14. Fig. 14 a, b.
6.   Псалтири Феодора (Лондон, Британский Музей, Add. 19352, л. 162; см.: Der Nersessian S. L'illustration des psautiers grecs du moyen âge. 2. Londres. Add. 19.352. Paris, 1970. P. 54. Fig. 261); Барберини (Библиотека Ватикана, Barb. gr. 372); Киевская 1397 г. (Санкт-Петербург, Российская национальная библиотека, 1252 F VI); Томича 1360–1363 гг. (ГИМ, Муз. 2752); Сербская 1429–1465 гг. (Мюнхен, Баварская государственная библиотека, slav. 4). См.: Dufrenne S. Tableaux synoptiques de 15 psautiers médiévaux à illustrations intégrales issues du texte. Paris, 1978.
7.   Щепкина М.В. Болгарская миниатюра XIV века. М., 1963. Табл. XVI. Илл. 55, 56.
8.   Оксфорд, Бодлеанская библиотека, MS. Junius 11, p. 13. Lexikon der christlichen Ikonographie. Bd. 1. Rom; Freiburg i. B.; Basel; Wien, 1968. Sp. 50.
9.   Ещё Н.П. Кондаков заметил, что в миниатюре вместе с Адамом показана именно Ева (Кондаков Н.П. История византийского искусства и иконографии по миниатюрам греческих рукописей. Одесса, 1876. С. 125). Однако С. Дер Нерсесян интерпретирует фигуры как двойное изображение Адама (Der Nersessian S. L' illustration des psautiers grecs… P. 19. Fig. 13.), как и С. Дюфрен (Dufrenne S. Tableaux synoptiques…). На наш взгляд, в фигуре с длинными волосами и розовых одеждах однозначно читается женский образ.
10.   Псалтири Хлудовская (Москва, ГИМ Хлуд. 129д, л. 7), Штуттгартская (Штуттгарт, Библиотека земли Вюртемберг, Bibl. Fol. 23, л. 9), Пантократора (Афон, Монастырь Пантократора, № 61, л. 21), Бристольская (Лондон, Британская библиотека, Add. 40731, л. 16), Феодора (л. 6 об.), Барберини, Гамильтона (Берлин, Гравюрный кабинет, 78 А 9). См.: Dufrenne S. Tableaux synoptiques…
11.   Беседа на псалом 8,7–8; Беседа на псалом 48,7 // Творения святого отца нашего Иоанна Златоуста, архиепископа Константинопольского, в русском переводе. Т. 5. Кн. 1. СПб., 1899. С. 103–108; 243–244.
12.   О связи Пс. 8 именно с первой главой Книги Бытия (1,26) в христианской традиции см. также Fischer B. Die Psalmen als Stimme der Kirche: Gesammelte Studien zur christlichen Psalmenfrömmigkeit. Trier, 1982. S. 165–166.
13.   Muratova X. “Adam donne leurs noms aux animaux”. L' iconographie de la scène dans l' art du Moyen Âge: les manuscrits des bestiaires enluminés du XIIe et du XIIIe siècles // Studi medievali. 1977. Vol. 18. 2. P. 367–394.
14.   Ibid. Tav. XI.
15.   Réau L. Iconographie de l'art chrétien. T. II. Iconographie de la Bible. Vol. 1. Ancien Testament. Paris, 1956. P. 26; Капитель № 76. См.: Droste Th. Die Skulpturen von Moissac: Gestalt und Funktion romanischer  Bauplastik. München, 1996. S. 129, 139.
16.   Национальная библиотека Франции, ms. lat. nouv. acq., 1392, л. 20. См.: Leroquais V. Les psautiers manuscrits latins des bibliothèques publiques de France. 3. Planches. Maсon; Protat, 1940–1941. Pl. LXVI.
17.   Точно такую же схему мы наблюдаем в Монте Гаргано в клейме с «Явлением ангелов Аврааму» – видимо, именно иконография этой сцены вдохновила мастеров на создание «Явления ангелов Лоту» и «Укрепления Давида на бой». См.: Габелић С. Византиjски и поствизантиjски циклуси арханђела XI–XVIII век. Београд, 2004. С. 28. Илл. 16.
18.   Kühnel B. The Kingly Statement of the Bookcovers of Queen Melisande’s Psalter // Tesserae: Festschrift für Joseph Engemann / Еd. E. Dassmann, K. Thraede [Jahrbuch für Antike und Christentum. Ergänzungsband. 18]. Münster, 1991. S. 340–357.
19.   Gandolfo F. Bronzi e marmi: le incorniciature e la sistemazione delle porte bizantine // Le Porte del Paradiso... P. 148–149. Fig. 14.
20.   Пс. 71,6. Соответствует суздальскому клейму «Ангел призывает Гедеона на борьбу с агарянами». Сцена «Руно Гедеона» присутствует в Псалтири Гамильтона и Киевской Псалтири; «Давид и Гедеон предсказывают Боговоплощение» – в Псалтирях Пантократора, Феодора, Барберини. См.: Dufrenne S. Tableaux synoptiques… Помимо изобразительной традиции, на связь этого библейского эпизода с 71 Псалмом указывает Иоанн Златоуст (Беседа на псалом 49,2 // Творения святаго отца нашего Иоанна Златоуста... С. 255).
21.   Пс. 49,13–15. Псалтири Феодора, Хлудовская, Барберини. См.: Dufrenne S. Tableaux synoptiques…
22.   Пс. 123,6. В миниатюрах к Псалтири Феодора Св. Даниил вместе со Св. Пантолеоном избегают пасти львов (л. 182), как и в Псалтирях Пантократора и Барберини. См.: Dufrenne S. Tableaux synoptiques… Песнь Авакума (Ав. 3,2–19) в Псалтирях «аристократического» типа иллюстрировалась иногда сценой «Даниил во рву львином». См.: Weitzmann K. The Ode Pictures in the Aristocratic Psalter Recension // Dumbarton oaks papers. 1976. Vol. 30. P. 74–75, 79; Id. Illustrations in Roll and Codex: A Study of the Origin and Method of Text Illustration. Princeton, 1947. P. 149. Pl. XLI; Der Nersessian S. The Homilies of Gregory of Nazianzus. Paris. gr. 510. A Study of the Connections between Text and Images // Dumbarton oaks papers. 1962. Vol. 16. P. 217–219.
23.   Пс. 117,18–19 (Cahn W. Ascending and Descending from Heaven: Ladder Themes in Early Medieval Art // Santi e Demoni nell' alto medioevo occidentale (secoli V–XI). 2. Spoleto, 1989. P. 705–706); Пс. 23,1–3, 7–10 в Ватиканской Псалтири (л. 38). См.: Tsuji S. Destruction des portes de l' Enfer et ouverture des portes du Paradis // Cahiers archéologiques. 1983. Vol. 31. P. 17–19. Fig. 12; Hoffmann W. u.a. Der Stuttgarter Bilderpsalter. Württ. Landesbibl., Bibl. Fol. 23. Faksimile Lichtdruck und Untersuchungsbd. II. Stuttgart, 1968. S. 134, 174.
24.   Пс. 20,10. Псалтири Феодора, Синайская (Монастырь Св. Екатерины на Синае, № 48). См.: Der Nersessian S. L' illustration des psautiers grecs… P. 23. Fig. 38; Dufrenne S. Tableaux synoptiques…; Kunz H. Materialien und Beobachtungen zur Darstellung der Lotgeschichte von den Anfängen bis gegen 1500. Phil. Diss. München, 1980. S. 45.
25.   Псалтири Феодора, Ватиканская, Гамильтона, Барберини, Киевская, Сербская, Томича.
26.   Лондон, Британская библиотека, Add. 1138, л. 302 об.; Лондон, Британская библиотека, Add. 40753, л. 153 об.; Москва, ГИМ, Син. гр. 407, л. 500 об.; Нью Йорк, Публичная библиотека, собрание Спенсера, coll. gr. 1., л. 385; Палермо, Национальная библиотека, cod. dep. Museo, л. 291 об.; Парижская национальная библиотека, cod. suppl. gr. 1335, л. 333 об.; Псалтирь из Музея Бенаки, Афины, cod. 34 (но считается, что этот лист принадлежал Псалтири из собрания Дамбартон Оакс, cod. 3); Псалтирь из Музея Бенаки, Афины сod. 334, 3, л. 188; Афонская Псалтирь, Vat. cod. 760, л. 285 об, 286. См.: Cutler A. The Aristocratic Psalter in Byzantium. Paris, 1984. P. 177 (fig. 167), 182 (fig. 186), 187 (fig. 203), 191 (fig. 218), 198 (fig. 243), 212 (fig. 279), 227 (fig. 332), 235 (fig. 356), 246 (fig. 391, 392).
27.   Der Nerssessian S. A Psalter and New Testament Manuscript at Dumbаrton Oaks // Dumbarton oaks papers. 1965. Vol. 19. P. 159. Fig. 18.
28.   Среди рукописей с «маргинальным» типом иллюстраций (к стиху 88 Песни трёх отроков) отдельное изображение трёх отроков, которых благословляет Спаситель, в дополнение к «повествовательной» миниатюре, тоже не редкость: ср. Псалтири Ватиканская, Гамильтона (Dufrenne S. Tableaux synoptiques…).