Скульптура и власть
В интерколумниях птерона располагались колоссальные статуи представителей династии — именно из числа этих изображений происходит так называемый «Мавсол Галикарнасский» из Британского музея. Скорее всего, мы никогда не узнаем, является ли данная статуя действительно его портретом, однако и дорогой материал (тело — пентелийский, голова — паросский мрамор), и высочайшее качество скульптуры, мастерство передачи черт лица говорят о том, что перед нами изображение человека самого высокого статуса. Известно несколько изображений членов династии. Уже при жизни Мавсола воздвигались его статуи в Кавне и в Эритрее [12, p. 175]. В Эритрее же была поставлена статуя Артемисии; а миласский юноша, обезобразивший статую Гекатомна, был наказан и лишен имущества [10, p. 68]. Выше уже упоминались дельфийские статуи Ады и Идриея. Их же встречаем на небольшом вотивном рельефе из Тегеи, посвященном Зевсу Лабрандскому (в собрании Британского музея) [12, p. 171]. На основе этих сведений можно предположить, что воздвижение собственных статуй, а также статуй своих предшественников было распространенной практикой карийских правителей IV в. до н. э., причем женские и мужские представители рода находились на одном уровне. Например, на тегейском рельефе сестра и брат Ада и Идрией (по обычаю Гекатомнидов — супруги) изображены равными по статусу. По фрагментам скульптур Уэйуэлл реконструирует пять мужских и пять женских фигур, а также три статуи неустановленного пола [12, p. 177], которые соответствуют по масштабу «Мавсолу». Очевидно, что в галерее должны были присутствовать основатель династии Гекатомн, его сестра-жена, сам Мавсол, Артемисия, а также остальные дети Гекатомна, которые наследовали власть: Идрией, Ада, Пиксодар и его каппадокийская жена Афнеида [3, XIV, II.17]. Всего интерколумний было 36, однако неизвестно, были ли они все заполнены статуями предков. Так или иначе, необходимо понять, чьи изображения были еще включены в галерею.
О непосредственных предках Гекатомна имеется весьма скудный набор сведений: известно лишь имя его отца, Гиссалдома. Внимание привлекает другая династия, правившая Карией столетием раньше, — Лигдамиды. Этому роду принадлежала Артемисия I, военачальница, отличившаяся в греко-персидских войнах: «после кончины своего супруга она взяла верховную власть в свои руки», а ее «корабли после сидонских были самыми лучшими во всем флоте, и советы, которые Артемисия давала царю (Ксерксу I. — Т.К.), из всех советов участников похода были наиболее полезными» [1, VII.99]. Примечательно, что при раскопках Мавзолея был найден алебастровый сосуд с именем Ксеркса I [13, p.    91‒92] — этот предмет мог быть частью трофейной «коллекции» и должен был подтверждать преемственность и связь Лигдамидов и Гекатомнидов. Параллели между династиями прослеживались и на уровне имен, ведь и там, и там встречаем Артемисий и Мавсолов. Таким образом, включение представителей знатной карийской семьи в родословную Гекатомнидов кажется эффективным решением. Отсылки к величию предков, проекция их достижений на современность являлись мощным орудием пропаганды, а Мавсол, искусный политик, не пренебрегал ими. Например, в одной надписи из Милас его именуют благодетелем города, «из-за собственных качеств и из-за добродетелей его отца, Гекатомна и его предков» [10, p. 68; 12, p. 171].
Династия действительно нуждалась в легитимизации и укреплении своей власти, ее положение было далеко не однозначным. Они отличились, по всей видимости, еще до деятельности Гекатомна — если допустить, что Гекатомниды могли претендовать на звание «царя карийцев» (καρῶν βασιλεύς), то легче понять, почему Артаксеркс II в 390-х гг. до н. э. выдвинул именно этот, а не какой-либо другой род в сатрапы [10, p. 61]. Они могли себя спокойно чувствовать во внутренних областях Карии, в родных Миласах, однако Мавсол перенес свою резиденцию в побережный Галикарнас. Необходимо подчеркнуть существенные различия между этими двумя регионами. Галикарнасский полуостров представлял собой в этническом и культурном отношениях весьма неоднородную территорию, присут- ствовал очень сильный греческий элемент, здесь же жили и пока еще не ассимилированные лелеги. Синойкизм был частью политической экспансии Гекатомнидов. Галикарнас и шесть других поселений образовали новую столицу Карии, а сам Мавсол претендовал на звание основателя. Таким образом, династии приходилось вести борьбу на два фронта — они хотели подчинить себе новые города и территории, с некарийскими населением и культурой, но при этом ни в коем случае не потерять поддержку тыла, то есть традиционного карийского общества. Складывалась система взаимного влияния, ведь внедрение карийского элемента в население, по мнению Хорнблоуэра, «было сопровождено введением греческих политических учреждений, которые с тех пор фигурируют в галикарнасской эпиграфике» [10, p. 102]; также известно, что Мавсол играл определенную роль в культе Зевса Карийского в Миласах и выполнял аналогичную функцию в святилище Зевса Лабрандского [10, p. 61]. Были засвидетельствованы случаи покушения на Мавсола. Одно произошло в городе Ясос, а второе — как раз в святилище в Лабранде, во время праздника [12, p. 176].