Т.А. Эфрусси (МГУ имени М.В. Ломоносова, Музей МАРХИ)
Баухауз на выставках в СССР. 1924–1932

История экспонирования творчества педагогов и учащихся школы Баухауз в Советском Союзе – достаточно узкая тема. Однако именно подобное исследование дает возможность охватить предысторию эмиграции баухаузовцев в Советский Союз в начале 1930-х гг. Как сегодня известно, выпускники знаменитой немецкой школы участвовали в создании городов Урала, Сибири и Дальнего Востока и сотрудничали в ряде проектных организаций и, таким образом, внесли значительный вклад в российскую культурную историю XX в.¹ История выставок – это история восприятия Баухауза в России в 1920-е гг., и она может дать ключ к пониманию дальнейшей судьбы его выпускников в нашей стране. С другой стороны, этот сюжет интересен и для истории Баухауза как такового: выставки в России напрямую связаны с социальным идейным полем знаменитой школы.
Анализ исследований и источников позволил установить, что представители Баухауза были участниками пяти выставок, проводившихся в СССР в 1920-х – начале 1930-х гг.: «Первая всеобщая германская художественная выставка в Советском Союзе» (1924–1925 гг.), «Революционное искусство Запада» (1926), «Первая выставка современной архитектуры» (1927) «Баухауз Дессау. Период руководства Ганнеса Майера» (1931), «Выставка современной германской архитектуры» (1932).
«Первая всеобщая германская художественная выставка в Советском Союзе», показанная в Москве, Ленинграде и Саратове, имела огромное общественно-политическое значение: впервые после революции в России было показано современное зарубежное искусство. Организовали выставку Центральное отделение комитета Международной рабочей помощи в Берлине и Комиссия заграничной помощи при ВЦИК КПСС. Эта выставкабыла своего рода ответом на выставку русского искусства в Берлине 1922 г. и своей целью ставила «дать картину развития немецкого искусства с 1914 г. с подчеркиванием революционных тенденций в этом развитии»². «Революционные» тенденции оказались определяющими для характера экспозиции: большинство художников, чьи работы были отправлены в Россию, были увлечены эстетикой «новой вещественности» и критикой буржуазного общества. Именно работы «веристов» больше всего впечатлили критиков – «какая-то смесь порыва с надрывом, трагического с гротескным», по выражению Федорова-Давыдова³. Однако каталог выставки свидетельствует о том, что кроме «мерзости», «отвращения» и «отчаяния» можно было увидеть работы самого разного характера.
Интересно отметить роль, которую организаторы отводили Баухаузу. В ответ на письмо германского посла, возмущенного выставкой, «в агрессивной форме подрывающей основы германского государственного порядка»⁴, представитель Межрабпома Р. Эринг пишет, что «выставка показывает все направления немецкого искусства в естественных пропорциях». И далее: «Особенно мы бы хотели бы обратить Ваше внимание на значительное представительство веймарского Баухауза и немецких архитекторов»⁵.
В каталоге выставки (точнее – двух, московском⁶ и саратовском⁷) указывается 6 участников, которые имели отношение к Баухаузу в 1924 г.: профессора Вальтер Гропиус, Пауль Клее, Ласло Мохой-Надь, Оскар Шлеммер, Лотар Шрайер и студент Карл Петер Рёль. С одной стороны, это кажется не особенно уж «значительной» группой (всего в выставке участвовали около ста сорока художников), однако ей, как мы уже поняли, отводилась важная роль контраста к основной массе участников. Кроме того, для самого Баухауза, это можно считать достаточно представительным участием – прислали произведения почти все на тот момент лидирующие педагоги школы. Тем не менее, ни в историографии Баухауза в целом, ни в биографиях отдельных художников, эта выставка не упоминается.
Пока сложно сказать, насколько они воспринимались как единая группа среди примерно ста сорока художников выставки. В саратовском каталоге, составленном Э. Иохансоном, произведения сгруппированы в той последовательности, в какой они были выставлены в залах: «политическое искусство», «экспрессионизм», «абстрактный экспрессионизм», «конструктивизм». Можно предположить, что баухаузовцы, по крайней мере в Саратове, были рассредоточены. Так, на одной из сохранившихся фотографий хорошо видна «конструктивистская» стена с произведениями Мохой-Надя, Шлеммера и, возможно, Рёля, а на другой – раздел «политическое искусство», куда оказался отнесен плакат Шлеммера «Пастор». В разделе «абстрактный экспрессионизм» был представлен, правда, «плохо»⁸, П. Клее.
Фотографий московской выставки обнаружить пока не удалось, а каталог дает имена участников в алфавитном порядке. Во вступительной статье искусствовед Адольф Бене кратко описывает историю Баухауза (в статье – «Дом строительства») наряду с историей других художественных групп. «Необходимо отметить бросающееся в глаза влияние русских конструктивистов (работающий в Германии художник-конструктивист Лисицкий много содействовал ознакомлению немцев с достижениями нового русского искусства)»⁹, - говорит Бене. Эти слова, безусловно, справедливы по отношению к работам Мохой-Надя и Рёля, представленным на выставке.
Еще предстоит узнать, кто способствовал участию Баухауза в выставке: Лисицкий ли, бывший в Веймаре в 1923 г. и надеявшийся преподавать в школе, старые ли знакомые Гропиуса по «Ноябрьской группе» и «Рабочему совету по искусству». Одно достаточно ясно: в это время Баухауз интересуется Россией, и участие в «Первой всеобщей выставке» – еще один тому пример. Тем не менее, «визитной карточки» Баухауза – произведений, созданных коллективом мастерских, «исканий новой Германии в области художественной вещи», на выставке не было, что Тугендхольд относит к существенным ее недостаткам¹⁰.
Впервые дизайнерские поиски Баухауза советский зритель мог увидеть на выставке «Революционное искусство Запада» (1926). Правда, лишь в печатном варианте: здесь демонстрируется первый каталог «Staatliches Bauhaus in Weimar. 1919–1923»¹¹. Несмотря на то, что никакого прямого отношения к «революционной» тематике каталог не имел, Баухауз благодаря участию в выставке еще раз обозначился как одна из симпатизирующих России левых западных групп.
Важную роль в истории взаимоотношений Баухауза с СССР сыграло образование в 1926 г. группы конструктивистов ОСА (Объединение современных архитекторов). Уже в первых номерах своего журнала «Современная архитектура» (СА) они заявляют: «мы надеемся в недалеком будущем… связаться с немецкими конструктивистами Баухауза и помочь им выйти на более правильный и последовательный путь нашего конструктивизма»¹².
ОСА и Всесоюзное общество контактов с заграницей (ВОКС) вступили в переписку с Баухаузом еще в конце 1926 г. К этому времени относятся «переговоры с ГАХН о возможности наилучшего представления» их последних работ в Москве, в том числе – во ВХУТЕМАСе¹³. Есть все основания полагать, что фотоэкспонаты из Дессау были присланы в Москву к оговоренному сроку – весне 1927 г., и они оказались включены в «Первую выставку Современной архитектуры».
На выставке был международный отдел, которому придавали большое значение организаторы и привлекший особое внимание публики: «весьма интригующий «кит» выставки современной архитектуры – иностранцы»¹⁴. На деле, впрочем, этот отдел вышел недостаточно представительным и самым ярким явлением был Баухауз. Ощущение «выставки внутри выставки» создает даже перечисление экспонатов в каталоге¹⁵: среди сугубо архитектурных проектов и демонстраций строительных фирм зритель видел гобелен (Р. Холлос), сцену из «Триадического балета» Шлеммера, мебель и предметы обихода («Кастрюля для варки рыбы» М. Брандт, лампы, кресло Бройера и т.д.). Действительно, стенды великолепно демонстрировали «тотальность» подхода Баухауза к архитектуре, широко понимаемой как создание материального окружения человека. Учитывая, что на выставке преобладали работы близких ОСА архитекторов, произведения мастерских Дессау, должно быть, выигрывали среди несколько однообразного торжества эстетики «конструкции», в котором выставку упрекает критик Аранович. Он же отмечает, что баухаузовская «проектировка, как это ни покажется странным, интересна, главным образом, в отношении к вещам внутреннего оборудования зданий»¹⁶.
Что касается архитектуры, то на выставке показывались здания школы в Дессау, поселок профессоров, «Стальной дом» Паулика и Мухе, проект Альберса по перестройке магазина «Ульштейн», фрагменты поселка «Фрайдорф» Г. Майера и его «Кооперативная комната», поселок Тертен с акцентом на индустриальный способ возведения и др. Эти работы дали повод заключить, что «времена немецких дерзаний отошли в прошлое»: «даже работы самого Вальтер Гропиуса интересны и значительны не столько в смысле архитектуры, сколько в плане разработки проблемы стандартного построения жилищ посредством шлакобетонных пустотелых камней, изготовляемых на месте постройки»¹⁷.
Эта выставка, безусловно, дала толчок интересу советской общественности к Баухаузу, но в первую очередь – не художественной, а архитектурно-строительной, что определилось архитектурным контекстом выставки «СА». И если уверенности в том, что, например, театр Баухауза привлек какое-либо внимание советских коллег, нет, то значение выставки для студентов «производственных» факультетов ВХУТЕМАСа, будущих дизайнеров, очевидно. Дерметфак рано осознает общность своих поисков с методами мастерских Баухауза. Уже в 1926 г. Малишевский на факультетской конференции называет веймарский институт «блестящим соратником нашего конструктивистского направления»¹⁸. Оригинальные предметы, которые демонстрировались на выставке – кресло М. Бройера, лампа-шар М. Брандт – близки произведениям выпускников Метфака (кресло П. Галактионова, светильник для комбината «Правда», разработанный А. Дамским).
По иронии истории, первая и единственная «персональная» выставка Баухауза в СССР, «Баухауз Дессау. Период руководства Ганнеса Майера. 1928–1930» (1931), состоялась тогда, когда все практические сношения со школой уже были прекращены – в 1931 г. Г. Майер, уже после скандального переезда в Москву, организовал ее на материалах периода своего директорства. Выставка проходила в ГМНЗИ, в небольшом помещении в здании нынешней Академии Художеств на Пречистенке.
Вступительная статья Майера в каталоге выставки поясняет ее особенности: «настоящая выставка освещает тенденции третьего периода баухаузовского движения, в котором была предпринята попытка перестроить этот институт в «Красный Баухауз» – марксистское архитектурное учебное заведение»¹⁹. По его словам, директор пытался «с помощью группы студентов, близко стоящих к коммунистической партии и вопреки скрытой оппозиции профессоров-художников» «произвести переключение школы с художественного уклона на социологический». Итог: «Красный Баухауз как учебное заведение социалистической архитектуры невозможен в условиях капитализма». Отдавая себя в распоряжение «социалистического строительства», Майер, таким образом, демонстрирует выставкой свой опыт и опыт приехавших с ним студентов «ударной архитектурной бригады Рот Фронт».
Смысловым центром экспозиции стали стенды, иллюстрирующие работу Майера как руководителя курса «Строительное учение». К ним относятся как фотографии выполненных совместно со студентами построек – школы профсоюзов в Бернау и «90 народных квартир» в Тертене, так и теоретические задания, выполнявшиеся в рамках его курса в Баухаузе. Показательной служила работа «Анализ дома Гарагно в Ментоне» (кат. 30), выполненная студентом К. Мойманом. Согласно Ф. Тольцинеру, тема полностью звучала так: «Связи и влияние изменяющихся условий жизни (в человеке, семье и окружении) на образ жизни и жизненные потребности членов семьи и их реализация в ими самими осуществленном доме на собственном участке на берегу Средиземного моря»²⁰.
А. Мордвинов во вступительной статье каталога отмечает, «что для нас ценного в работах архитектурной школы Майера»: «научный метод проектирования», «рационализация и типизация вплоть до самих чертежей» и, наконец, положительный опыт производственной работы студентов непосредственно на стройке²¹. Коллективный производственный принцип он предлагает ввести в практику втузов. Однако, вторя критикам функционализма, он указывает на «отсутствие учета социально-идеологического содержания» (хотя, очевидно, социальное содержание в работах выражено достаточно отчетливо) и «выбрасывание момента искусства», что «служит препятствием для становления подлинно пролетарской архитектуры».
Пожалуй, наиболее оригинальными из экспонатов выставки можно считать произведения, выполненные в ткацкой мастерской Баухауза под руководством Г. Штельцль. Это коллекция функциональных и декоративных тканей, образцы которых были выставлены в витринах. Ткацкая мастерская в 1928–1930 гг. занималась разработкой утилитарных повседневных материй для обивки мебели и стен, скатертей, занавесей и т.д., став одним из оплотов «функционального Баухауза» Майера. И, как и в случае с выставкой 1927 г., именно «дизайнерские» опыты были оценены специалистами: о выставке вспоминает в 1933 г. Т. Арманд в статье «Декоративная ткань и внутреннее оформление зданий». Ряд образцов тканей поступил в фонд ГМНЗИ после выставки, однако об их сегодняшнем местонахождении ничего не известно.
На выставке можно было видеть мебель – типовые деревянные столы, стулья и шкафы, которые стали разрабатываться вместо «роскошной утвари», экземпляры журнала «Баухауз» и политическую полиграфию. Обложка журнала «Die Kämpferin» с лозунгом «Выбирайте коммунистов!» выбрана для оформления каталога, что, безусловно, говорит о значимости таких работ для идеи выставки. Однако, по словам участника выставки Ф. Тольцинера, студента Майера, все произведения политической тематики были выполнены студентами, близкими КПГ, вне стен школы²². Активно заявленное присутствие их произведений говорит о том, насколько Майер стремился показать именно «красный» Баухауз, даже в ущерб фактам. Тольцинер в своем разборе особенностей выставки говорит о существенной неполноте созданного Майером образа школы, особенно по сравнению с организованной им до этого передвижной выставкой «Десять лет Баухауз» (1929–1930), где можно было увидеть и живопись, и фотографию, и работы форкурса (подготовительного курса формообразования).
Следствием неполноты и особого уклона выставки стал ее неуспех. Это подтверждается опросом, который Тольцинер провел в середине 1970-х гг.: почти никто из тех, кто мог тогда ее посетить, о выставке не помнил. Один из опрошенных архитекторов так объясняет причину неудачи: «Я не могу сказать, что выставка была плохой, но мы, советские архитекторы, почти все тогда бывшие вхутемасовцы и вхутеиновцы, очень интересовались Баухаузом и кое-что о нем знали. То, что мы видели на московской выставке, совершенно не отвечало тем представлениям и знаниям, которые мы имели об этом прогрессивном и уникальном институте. Посещение выставки … не пропагандировалось в наших кругах»²³.
«Идеологическая» ориентация Баухауза не являлась главной причиной интереса советской публики к школе, и, возможно, отторжение вызвало как раз обилие достаточно стандартной печатной пропаганды. Эстетически Баухауз был наиболее близок конструктивистским кругам «СА», которые еще в 1929 г. отвечая на критикуВОПРА, обвиняют последних в спекуляции термином «пролетарское содержание» в архитектуре²⁴. Однако именно к такому «пролетарскому содержанию» пытался приблизиться Майер, о чем говорит и его вступление в ВОПРА в 1930 г.
Результаты того же опроса показали, что гораздо лучше «вхутемасовцам» запомнилась выставка «Германской архитектуры» 1932 г., где в последний раз показываются архитектурные шедевры, ассоциируемые с Баухаузом: знаменитые проекты бюро Гропиуса, которые стали «визитной карточкой» школы (здание Баухауза, поселок Тертен, бюро труда в Дессау) и ряд произведений Мис ван дер Роэ, нового директора²⁵.
Этот факт дает повод предположить и другую причину неприятия архитектурными кругами выставки «Баухауз»: постройки современного стиля, созданные бюро Гропиуса и демонстрировавшиеся в журналах и на выставке 1927 г., имели мало общего с «социологической архитектурой» строительного курса Майера, которая была явлена в ГМНЗИ.
 Документы ГМНЗИ и ВОКСа говорят о том, что выставка была отправлена в Харьков. В одном из местных журналов найдена краткая информация о выставке современной архитектуры «Баугавз» в здании Украинского ВОКСа²⁶. Но, к сожалению, поиски в украинских архивах и печати других результатов пока не дали. Все экспонаты оказались потеряны где-то на просторах СССР, а сама выставка – настоящей «Атлантидой» для историков Баухауза.

Ссылки.

1.   Schädlich Ch. Das Bauhaus und die Traditionen der Zusammenarbeit zwischen deutschen und sowjetischen Architekten //Architektur der DDR. 1976. № 12. S. 716–721; Sokolow J. Die Tradition des Bauhauses und die sowjetische Architektur // Wissenschaftliche Zeitschrift der Hochschule für Architektur und Bauwesen Weimar. 1979. № 4/5. S. 317–318; Фольперт А. Дессау – Уралмаш: о судьбе архитекторов Баухауза в Советском Союзе // Родина. 2002. № 10. С. 81–85; Bodenschatz H., Post C. Staedtebau im Schatten Stalins. Die internationale Suche nach der sozialistischen Stadt in der Sowjetunion, 1929–1935. Berlin, 2003 и др.
2.       ГАРФ. Ф. 5283, оп. 11, ед. хр. 1, л. 13.
3.       Федоров-Давыдов А.А. О некоторых характерных чертах немецкой выставки // Печать и революция. 1924. № 6. Цит. по: Федоров-Давыдов А.А. Русское и советское искусство. Статьи и очерки. М., 1975. С. 21.
4.       ГАРФ. Ф. 5283, оп. 11, ед. хр. 1, л. 88.
5.       Там же, л. 89.
6.       Первая всеобщая германская художественная выставка в СССР. М.-Л., 1924.
7.       Первая всеобщая германская художественная выставка в СССР. Саратов, 1925.
8.       Тугендхольд Я.А. Выставка германского искусства в Москве // Печать и революция. 1924. № 6. Цит. по: Тугендхольд Я.А. Из истории западноевропейского, русского и советского искусства. М., 1987. С. 131.
9.       ГАРФ. Ф. 5283, оп. 11., ед. хр. 1., л. 62–63.
10.       Тугендхольд Я.А. Выставка... С. 131.
11.       Инвентарная опись экспонатов, приобретенных музеем Нового западного искусства. ГМИИ. Ф. 89, оп. 1, ед. хр. 3, часть I.
12.       Собеседование в ВОКСЕ // Современная архитектура. 1926. № 2. С. 62.
13.       ГАРФ. Ф. 5283. оп 6 ед. хр. 34. Л. 38.
14.       Аранович Д. Выставка СА // Строительная промышленность. 1927. № 6–7. С. 453.
15.       Первая выставка современной архитектуры. Каталог. М., 1927. Номера 133–155.
16.       Аранович Д. Выставка СА... С. 453.
17.       Там же.
18.       Доклад Малишевского на Академической конференции дерметфака. 1926 г. // Хан-Магомедов С.О. ВХУТЕМАС-ВХУТЕИН. В 2 кн. М., 1995. Т. 2. С. 442.
19.       Баухауз Дессау. 1928–1930. Каталог выставки. М., 1931. С. 4.
20.       Tolziner Ph. Материалы к докладу о выставке Баухауза в Москве 1931 г. 1979. Bauhaus Archiv Berlin, Nachlass Philipp Tolziner. Л. 14.
21.       Баухауз Дессау. 1928–1930. Каталог выставки… С. 23.
22.       Tolziner Ph. Материалы к докладу… С. 12.
23.       Там же. С. 5.
24.       Яловкин Ф. ВОПРА и ОСА // Современная архитектура. 1929. № 5. С. 171.
25.       Выставка современной германской архитектуры. М., 1932.
26.       Червоний шлях. Харьков. 1932. №1/2. С. 132.