Лоого Анастасия Сергеевна
Санкт-Петербургский государственный академический художественный лицей имени Б. В. Иогансона

О картине Вика «Бегство в Петербург» и ее авторе

Бледны рисунки длинной, белой ночи,
Листами сложенные в папку облаков
и клейко закрепленные на скотче
сиреневых гранитных берегов.

Бледны рисунки длинной белой ночи...

От тихой грусти в радостном молчании
Случайным дождиком на землю упадет
Загаданное, тайное желание,
Которое вот-вот произойдет.

Бледны рисунки длинной белой ночи...

Закрасит кистью мастер фон холщовый,
в углу наклеит желтую луну,
Вокруг все станет белым монохромом,
и мгла уйдет в немую простоту.

Бледны рисунки длинной белой ночи...
Вик. Прошедшей весной, 2008.

Петербург... Творчество Вика всегда обращено к этой теме, стремительно к этому Городу. Решая «Бегство в Петербург», Вик перекраивает язык древних символов и язык древней живописи, переводя вневременные ценности на темп современного пешехода. Нева становится тем Нилом, в который вливается множество источников. Будто роза времени и пространства развернулась в болота. И дует, дует, дует ветер, не переставая тревожить струны творцов.
Бегство в Петербург. Бегство из Египта, Вавилона, Иерусалима, Венеции, Рима, бесконечное бегство от себя к Себе. Кажется, вот-вот древнее море вернется и затопит, заглохнут рентгены гранитных набережных, смирится молодость Человека перед древностью останков ледника, но отступает стихия перед ангелами и людьми, котами и крышами Города Вика, по которому гуляет св. Ксения. Те, в чьих сердцах бьется запятая воли Демиурга, проклиная судьбу, сведшую их с серостью, холодом и сыростью трех кварт года Северных Фив, стремятся в бесконечное опрокидывание вглубь фиолетового неба, разверзнутого над мостами-атлантами, обнимающими и усмиряющими Хаос.
Вик. Имя современного Города, вместившее так много разных творческих путей. Его творчество подобно Нилу несет воды множества родников, изливает русло в плодородную дельту сего дня. Сбегая в Петербург, Вик сплетает старый век и век грядущий. В окне картинной рамы встречаются неформальность и золото исихастов, в единстве и борьбе линия и цвет, символ и временнáя протяженность симфонии, многослойность значений и наив решения, плоскостность цвета и бездонность падения в Жизнь. Петербургская Мадонна Вика вскармливает столь юный Град ангелами, снами о Граале, рыбами, фениксами, поет под скучный ритм пилястр ему про старый, занесенный пылью мостовых лубок и резные деревянные наличники, под снег и цветущие тополя расставляет на полочках гжель и усмиряет женщин невыносимым золотом Византии. В каком городе еще возможно такое? Где еще язычество антиков глядит массивом Ответа на пустоты глаз древних Хранителей Вопроса?
Вик. Бегство в Петербург. Шлейф Мадонны, бдящей всю краткую ночь и бесконечный день, срывая одежды мнимого покоя чашкой кофе, искупительной чашей современности. Бег от судьбы к свободе сквозь арки ангельских очей. Духовность в дороге от стертости древних пустынь к снам подворотен, от Византийских канонов к золотому небу купола Исаакия. У Вика много эпитетов Городу: Петр ‒ ключ, говорящий фонемой пробелóв, Петр ‒ жертвенник в фундаменте столицы и тут же черные сочные груди праматери Пушкина, обнаженные перед Всевидящим оком Казанского собора; смерть и жизнь, разделенные тонкой нитью моста на Васильевский острове, дом-ангел с распахнутым окном сердца. В творчестве Вика множество символов, введенных им же и не меньше приемов, чья история насчитывает не одно столетие. Живопись мастера ‒ не мимолетный след приятного вечера, а бесконечная героическая тренировка волшебной детской наивности и душевной бесхитростности размышлений о главном, идей, таящихся между искрой восприятия и необъятными глубинами фиолетовых небес.
«Все пройдет, но останется на своих местах» «...а возле нарядной елки случайно откроется ход в параллельность миров»
«О, Питер! Что скажешь нового...»