Е.Ю. Станюкович-Денисова (СПбГУ)           
Деятельность Ф.-В. Бергхольца в Германии: к изучению путей формирования коллекций архитектурных чертежей в 18 веке¹

Фридрих Вильгельм фон Бергхольц в отечественной историографии известен, в первую очередь, как автор дневника, который он вел в России в царствование Петра Великого, будучи камер-юнкером голштейнского герцога Карла Фридриха. Наиболее полное жизнеописание Бергхольца до сих пор содержит статья Н.П. Павлова-Сильванского², написанная для вышедшего в 1900 г. второго тома Русского биографического словаря А.А. Половцева. В ней были обозначены основные вехи жизни придворного, преимущественно касавшиеся его пребывания в России в 1721–1725 и 1741–1746 гг. (в свите Карла Петера Ульрика (Петра Федоровича)), которые удалось проследить по документам российских архивов.
Написанный на немецком языке дневник с подробнейшим описанием событий русской придворной жизни 1721–1725 гг., в которых Бергхольц, сопровождая повсюду голштейнского герцога, принимал непосредственное участие, с момента своего обнародования признается ценнейшим источником для изучения петровского времени. Известно, что Бергхольц показывал свой дневник немецкому географу и теологу Антону Фридриху Бюшингу (1724–1793). Их встреча в Германии состоялась в 1765 г., после того, как Бюшинг вернулся из России, где он возглавлял протестантскую общину Петербурга с 1761 г.³ Тогда Бергхольц не согласился передать свою рукопись. Впервые дневник был опубликован уже после смерти Бергхольца, в 1785 г. в немецком «Журнале новой истории и географии», издаваемом А.-Ф. Бюшингом⁴. Отрывки из дневника, описывающие события сентября и октября 1721 г., в русском переводе были напечатаны в журнале «Отечественные записки»⁵. Первое полное издание на русском языке было осуществлено И. Аммоном, выполнившим перевод и сопроводившим его вступительной статьей, в 1858–1862 гг.⁶ С этого времени цитаты из дневника стали непременными в каждом историческом сочинении об эпохе Петра I. Последнее переиздание последовало в 2000 г. с вступительной статьей историка В. Наумова⁷, который, в целом, повторил канву биографии Ф.-В. Бергхольца, изложенную в предисловиях к предыдущим изданиям дневника А.-Ф. Бюшингом, И. Аммоном и В статье Н.П. Павлова-Сильванского.
 В конце 1950-х гг. шведским исследователем Бьерном Х. Халльстремом, изучавшим архитектурные чертежи в коллекции Национального музея в Стокгольме, была впервые выдвинута гипотеза, что именно Бергхольц вывез в 1746 г. из России в Германию чертежи зданий, преимущественно петербургских, которые потом попали в Швецию и ныне входят в собрание Тессин-Хорлеманского собрания⁸. Халльстермом был опубликован каталог русских чертежей в составе шведского собрания, во вступительной статье к которому была дана характеристика коллекции, состоящей из чертежей первой половины XVIII в., принадлежащих, очевидно, различным авторам, отличающихся и по технике, и по манере исполнения, представляющих как петербургские, так и московские, киевские и др. постройки. Однако комментарии на столь различных листах сделаны в большинстве случаев одной рукой, которую Халльстрем определил как почерк Ф.-В. Бергхольца. В Государственном архиве Швеции Халльстремом была обнаружена переписка Бергхольца со шведским королевским архитектором Н. Тессином-младшим, которая велась с перерывами с 1739 по 1753 г. и касалась, в основном, вопросов выплаты пенсии⁹. Он также упоминает переписку с петербургским профессором элоквенции Я. Штелиным по поводу приобретения у Бергхольца гравюр¹⁰. При консультациях с петербургским историком архитектуры Ю.М. Денисовым, в своем каталоге Халльстрем систематизирует коллекцию и выделяет три группы чертежей: фиксационные чертежи петербургских зданий 1740-ых гг. (которые были исполнены в государственных организациях, вероятнее всего, в Комиссии о Санкт-петербургском строении); архитектурные рисунки (рабочие чертежи, проекты, оригиналы и копии, в т.ч. Ф.-Б. Растрелли); любительские карандашные рисунки¹¹. Благодаря сведениям, полученным из архива г. Висмара, Халльстремом также была установлена дата смерти Бергхольца – 1771 год.
С начала 1960-х гг., когда чертежи из шведского собрания были показаны на выставке в Государственном Эрмитаже, и в отдел графики музея поступили фотографии представленных чертежей, они оказались введенными в научный оборот и стали широко использоваться при изучении показанных на них зданий. Петербургским исследователем К.В. Малиновским предпринимались неоднократные попытки опровергнуть роль Ф.-В. Бергхольца в формировании коллекции, однако убедительные доказательства так и не были представлены. Однако К.В. Малиновским были выдвинуты интересные предположения, с которыми можно отчасти согласиться. Так, он предполагает, что Карл Фридрих Шеслер, архитектор Академии наук, в 1730-е гг. «снимавший» проспекты и выполнявший топографическую съемку частей города для плана Санкт-Петербурга, мог являться автором чертежей петербургских зданий, хранящихся в Тессин-Хорлеманской коллекции. В 1737 г. он был уволен и вернулся в Дрезден, и в 1740-е гг. продолжал служить в Академии наук¹². Такая вероятность не исключена в отношении части чертежей, однако следует заметить, что столь масштабная работа обычно осуществлялась трудами не одного человека, а целой архитектурной команды, как, например, в случае плана Сент-Илера. Итак, коллекция русских чертежей из Тессин-Хорлеманского собрания в отечественной историографии по-прежнему связывается с именем Ф.-В. Бергхольца.
В связи с этим нами была предпринята попытка проследить деятельность Берхгольца в Германии и прояснить его роль в создании коллекции.
В прижизненных документах фамилия Бергхольца встречается в различных написаниях: Bergholtz, Bergholz и даже Birckholtz¹³. Следует отметить, что в автографах повсеместно употребляется написание Bergholtz, однако, вероятно, такую орфографию фамилия приобрела уже в течение жизни Ф.-В. Бергхольца. В русских изданиях изначально утвердилось написание «Берхгольц», хотя в Русском биографическом словаре было приведено еще два варианта: «Берггольц» и «Беркгольц». Мы в дальнейшем будем использовать современную транслитерацию фамилии ‒ Бергхольц.
После свадьбы голштейн-готторпского герцога Карла Фридриха и цесаревны Анны Петровны, Ф.-В. Бергхольц в составе свиты возвращается из России в Киль. Здесь он оказывал посреднические услуги в торговле драгоценностями с Россией и был свидетелем пребывания Анны Петровны в Киле вплоть до ее кончины после рождения сына Карла Петера Ульрика. Его имя постоянно встречается в списках гольштейнских придворных, вслед за его патроном и другом обергофмаршалом двора графом О. фон Брюммером¹⁴.
В 1730-х гг. он служил комендантом Кильского замка, в 1739–1741 гг. занимался устройством замкового сада¹⁵. Исполнение чертежей и непосредственное проектирование сада было возложено на лейтенанта артиллерии Э. Рандаля. Было обнаружено, что ряд чертежей, относящихся к разным этапам создания сада при Кильском замке (1695 г., 1727 г., преимущественно 1739 г. (Э. Рандаль) и 1743 г.), также входит в состав Тессин-Хорлеманской коллекции. Причем на чертеже сада 1695 г.¹⁶ и на плане партера 1739 г., исполненном фон Левоном¹⁷, имеются комментарии, сделанные той же рукой, что на русских чертежах (предположительно Бергхольца). Продолжив мысль, высказанную Халльстремом о том, что придворный собирал графические материалы, связанные с местами пребывания Карла Петера в России (Петербург, Москва, путешествие в свите Елизаветы Петровны на Украину), в свете раскрывшихся обстоятельств можно осторожно предположить, что эти материалы собирались с целью прославления и мемориализации Голштейского дома. Предполагалось ли составление некого атласа-альбома для подношения Петеру Ульрику, когда он взойдет на трон, по-прежнему неизвестно. Во всяком случае, все эти чертежи объединены исключительно связью с фигурой герцога голштейн-готторпского.
Весной 1740 г. для обучения 12-летнего Карла Петера Ульрика, оставшегося сиротой, по указанию его дяди и опекуна епископа Адольфа Эйтенского обергофмаршал Брюммер и оберкамергер Бергхольц составили программу, в которую были включены уроки французского, латыни, истории, математики, черчения, музыки, танцев…¹⁸ Российские историки вслед за весьма предвзятыми характеристиками, данными Карлу Петеру Ульрику (впоследствии императору Петру III) в записках Екатерины II и Е.Р. Воронцовой-Дашковой, создали достаточно негативный образ Петра III как слабого и болезненного человека, а полученное им из рук Брюмера и Бергхольца воспитания характеризовали как грубое и жестокое. Исторические исследования, появившиеся в последние десятилетия, предлагают несколько иной психологический портрет Карла Петера Ульрика, представляющий его скорее благородным и честным человеком, видевшим творящиеся за его спиной козни, но не воспринимающим их всерьез¹⁹. В этом свете по-другому видится роль Брюммера и Бергхольца, которым после смерти герцога Карла Фридриха было поручено контролировать образование его сына. Свои обязанности они выполнили добросовестно, подобрав подходящих педагогов, составив обязательное расписание по 3 часа утром и 4 часа вечером уроков ежедневно. Круг предметов был традиционен и соответствовал статусу ученика. Другое дело, что его отец, герцог Карл Фридрих, не удосужился озаботиться систематическим образованием сына при своей жизни. Следует отметить, что математикой и рисованием с Петером Ульриком занимался Э. Рандаль. Приехав в Россию с Петером Ульриком, Бергхольц продолжал выполнять свои придворные обязанности, в частности, контролировал доставку ценных предметов для великого князя Петра Федоровича из Киля в Петербург²⁰.
В 1746 г. Брюммер и Бергхольц получили отставку от русского двора и вернулись в Германию. Бергхольцу был пожалован Рейнбекский амт в Голштинии, и назначена пенсия в размере жалованья. Было установлено, что Бергхольц был в числе душеприказчиков Брюммера, имевшего два богато обставленных дома на главной площади в Висмаре²¹. Находился он в Висмаре и в 1766 г., выступая в роли крестного.
В 1771 г., вновь проездом в Висмаре, Ф.-В. Бергхольц тяжело заболел и составил завещание, пожертвовав деньги на создание алтаря в городской церкви²². Он скончался 16 ноября 1771 г. и погребен в висмарской церкви Св. Николая²³, где на его средства была затем создана живописная алтарная композиция и помещен его портрет.
Несмотря на то, что документов, подтверждающих наличие у Бергхольца архитектурных чертежей, не удалось обнаружить, ряд косвенных фактов и высказанных выше предположений, по нашему мнению, скорее свидетельствует в пользу гипотезы Б. Халльстрема, нежели против нее.

Ссылки.

1.   Исследование выполнено в рамках НИР «Традиционное и современное искусство в России и Западном мире в контексте общеевропейских интеграционных процессов: модульное структурирование». Мер. 2. Проведение фундаментальных научных исследований по областям знаний, обеспечивающим подготовку кадров в СПбГУ. 5.38.100.2012.
2.   Павлов-Сильванский Н.П. Берхгольц Фридрих-Вильгельм // Русский биографический словарь: Алексинский — Бестужев-Рюмин / Изд. под наблюдением председателя Императорского Русского Исторического Общества А.А. Половцова. СПб., 1900. Т. 2. С. 756–757
3.   Бюшинг А.-Ф. Автобиография / Излож., отрывки А.Г. Брикнера // Исторический вестник. 1886. Т. 25. № 7. С. 5–26; Hoffmann P. Anton Friedrich Büsching (1724–1793). Ein Leben im Zeitalter der Aufklärung. Berlin, 2000.
4.   Magazin für die neue Historie und Geographie. Bd. 19–22. Halle, 1785–1787.
5.   Отечественные записки, 1843 г., № 26 (сентябрь и октябрь 1721 г.), 3141; 1853 г., № 87 (апрель – июнь 1721 г.).
6.   Берхгольц Ф.В. Дневник камер-юнкера Берхгольца, веденный им в России в царствование Петра Великого, с 1721 по 1725 год / Пер. И. Аммон. Ч. 1: 1721-й год. М., 1857; Ч. 2: 1722-й год. М., 1858; Ч. 3: 1723-й год. М., 1860; Ч. 4: 1724-й и 1725-й годы. М., 1862.
7.   Наумов В.П. Послесловие // Неистовый реформатор. Иоганн-Готтгильф Фоккеродт, Фридрих-Вильгельм Берхгольц. М., 2000. С. 509–510. Продолжение дневника в кн.: Юность державы. Фридрих-Вильгельм Берхгольц. Геннинг-Фридрих Бассевич. М., 2000.
8.   Tessin Hårleman Collection, Nationalmuseum, Stockholm, Sverige (ТНС). Hallström B.H. Russian Architectural Drawings in the Nationalmuseum // Nationalmusei skriftserie 9. Stockholm, 1963. Р. 5, 14–15.
9.   Riksarkivet, Stockholm. Hemliga beredningens protokoll 1739, 1743–45, 1748–50, 1753.
10.   Отдел рукописей Российской национальной библиотеки, ф. 871, ед. хр. 331.
11.   Hallström B.H. Russian Architectural Drawings... P. 6.
12.   Малиновский К.В. Художественные связи Германии и Санкт-Петербурга в XVIII веке. СПб., 2007. С. 128
13.   Landesarchiv Schleswig. Akte Abt. 8.2, Nr. 30: Hofbediente in Schleswig-Holstein, 1716–1773.
14.   Landesarchiv Schleswig. Akte Abt. 8.1, Nr. 6: Hofbediente in Schleswig-Holstein,1725–1773. Akte Abt. 8.1, Nr. 1359: Hofstaat Herzog Carl Friedrichs zu Holstein-Gottorp, 1717–1735. Akte Abt. 8.2, Nr. 30: Hofbediente in Schleswig-Holstein, 1716–1773.
15.   Seebach C.-H. Das Kieler Schloß – Nach Grabungsfunden, Schriftquellen und Bildern (Studien zur Schleswig-holsteinischen Kunstgeschichte, Bd. 9). Neumünster, 1965. S. 193, 318.
16.   ТНС-352, ТНС-363.
17.   ТНС-117.
18.   Landesarchiv Schleswig. Abt. 8.1, Nr. 1357.
19.   Die Gottorfer auf dem Weg zum Zarenthron. Russisch-gottorfische Verbindungen im 18. Jahrhundert [Готторпская династия на пути к российскому трону. Российско-готторпские связи в XVIII веке]. Schleswig, 1997; Забытый император: Материалы научной конференции 11 ноября 2002 г. // Ораниенбаумские чтения. СПб., 2002. Вып. 3; Palmer E.: Peter III. Der Prinz von Holstein. Sutton, Erfurt, 2005; Иванов О.А. Екатерина II и Петр III: история трагического конфликта. М., 2007; Мыльников А.C. Петр III: Повествование в документах и версиях. 2-е изд. М., 2009.
20.   Landesarchiv Schleswig. Abt. 8.1, Nr. 2678.
21.  Archiv der Hansestadt Wismar. Prozessakten des Tribunals. 1752. В-2756; 1753. S-340с.
22.   Archiv der Hansestadt Wismar. Prozessakten des Tribunals. 1771. B-317; Prozessakten des Ratsgerichts (1750–1872). 1772. B-307.
23.   Archiv der Hansestadt Wismar. St. Marien Sterbefälle mit Register. 1744–1791. Nov. 1771.