А. А. Варламова
(СПбГУ)

Источники композиции и декоративного оформления Погодинской избы

Дом русского историка Михаила Петровича Погодина на Девичьем Поле1 в Москве имеет исключительное значение для развития русского национального стиля в архитектуре XIX — начала XX в. Русская изба была возведена в 1856 г.2 на средства предпринимателя и мецената Василия Александровича Кокорева по проекту архитектора Николая Васильевича Никитина. После окончания работ постройка была подарена М. П. Погодину в знак уважения к его увлечению Древней Русью. Погодинская изба стала первым примером частного жилого строительства, положившим начало развитию этого «жанра» деревянной гражданской архитектуры. Принимая во внимание значение этого памятника, особенно важен вопрос о тех образцах, на которые опирался архитектор Н. В. Никитин при разработке проекта избы.
Вопрос об источниках композиции и декоративного оформления Погодинской избы до сих пор остается открытым. Некоторые исследователи полагают, что Н. В. Никитин опирался на формы поволжской архитектуры и рисунки князя Григория Григорьевича Гагарина3, почитателя византийского и древнерусского зодчества. Другие считают, что архитектор мог использовать некоторые интересные на его взгляд решения из атласов типовых проектов крестьянских изб4, которые были изданы Министерством государственных имуществ в 1840–50-е гг. 5 Однако это лишь предположения, фактически не аргументированные авторами.
Нашей задачей является рассмотрение предложенных исследователями источников и определение степени их влияния на формы Погодинской избы. Материалом, который поможет разобраться в этом вопросе, будет по большей части декоративное убранство постройки, в котором и сосредоточено своеобразие этого памятника деревянной гражданской архитектуры.
Начнем с наиболее ранних по времени, то есть с народных источников — архитектуры Поволжья. В декоративном оформлении дома Погодина широко используются два вида резьбы — пропильная сквозная и пропильная накладная. На территории Поволжья эти виды резьбы получают распространение в последней трети XIX в.6, т. е. явно позже, чем был создан рассматриваемый памятник. Таким образом, нельзя говорить о прямом заимствовании каких-либо декоративных мотивов. Однако, на наш взгляд, влияние поволжской резьбы сказывается в «духе» погодинской резьбы, ее общем звучании. Для поволжской резьбы 40–80-х гг. XIX в.7 были характерны широко и свободно льющиеся формы, с любовью интерпретирующие формы самой природы.
Особенно широкое распространение получили разнообразные растительные мотивы, которые мы видим и в декоративном убранстве Погодинской избы. Подзоры трех окон первого этажа украшены вытянутыми капельками-ягодками и гармонично вписанными в треугольную форму широкими листьями. На надоконниках (единственный пример глухой резьбы в оформлении Погодинской избы) свободно раскинулись тонкие стебли с причудливыми цветами и вытянутыми листьями. Многократно повторенный узор стеблей с завитыми на концах листьями расположен на боковых досках трех окон первого этажа и использован в качестве обводки окна второго этажа. Весьма оригинальные и удивительно изящные цветочные элементы (которые даже с трудом поддаются интерпретации) помещены на причелинах и на декоративной доске, сглаживающей переход от сруба к фронтону. Всем этим мотивам присущ живой и подвижный язык повествования, отличный от немногословного северного. С этой точки зрения, между поволжской и погодинской резьбой есть несомненная связь.
Возможно, перенос архитектором Н. В. Никитиным элементов глухой резьбы в резьбу пропильную был в какой-то мере связан с чисто климатическими причинами. Меньшее (по сравнению с поволжским регионом) количество солнечных дней в Москве вызвало потребность оперировать силуэтом как главным средством художественной выразительности.
Начало распространения менее трудоемкой (по сравнению с глухой) пропильной резьбы в Поволжье приходится на 70–90-е гг. XIX в.8 Несомненно, что на первом этапе формы пропильной резьбы отталкивались от декоративных решений глухой резьбы. Интересно, что некоторые примеры подобной резьбы обозначенного периода весьма близки декоративному оформлению Погодинской избы. Таким образом, архитектор Н. В. Никитин благодаря творческому переосмыслению мотивов глухой резьбы и претворению их в пропильной резьбе совершил, по сути дела, то, что произошло естественным путем в народной резьбе Поволжья во второй половине XIX
в. В Погодинской избе переход от глухой резьбы к пропильной был осуществлен профессиональным архитектором, в то время как в народной среде этот переход осуществился в результате длительной эволюции.
Учитывая все вышесказанное, встает вопрос о том, где мог архитектор познакомиться с образцами поволжской резьбы. Николай Васильевич Никитин известен как архитектор-реставратор памятников древнерусского зодчества. Именно ему принадлежали обмеры и проекты реставрации памятников Москвы, Нижнего Нов- города, Серпухова9. Как специалист в области древнерусской архитектуры, он мог интересоваться и народным деревянным зодчеством. Возможно, народными образцами, вдохновившими Н. В. Никитина, были не только памятники архитектуры, но и произведения декоративно-прикладного искусства (он мог видеть их, например, в «Хранилище народного рукоделия», которое было открыто в Москве на средства заказчика дома Погодина — уже упомянутого Василия Александровича Кокорева).
Таким образом, народные источники оказали определенное влияние на декоративное убранство Погодинской избы, однако говорить о прямом заимствовании нет оснований. Ее формы являются «собирательными», они родились из того многообразия истинно народных вариантов, которые, вероятно, видел архитектор Н. В. Никитин.
Другим источником исследователи называют проекты крестьянских построек, опубликованные в атласах 1840–50-х гг. В период царствования Николая I Министерством государственных имуществбыл разработан целый ряд типовых проектов планировки крестьянских поселений и отдельных жилых и хозяйственных построек. Следует отметить, что эти проекты были составлены профессиональными архитекторами (к работе над атласами в том числе были привлечены К. А. Тон, А. И. Кракау, А. И. Резанов), которые, однако, в ходе работы опирались на народные образцы.
На наш взгляд, в данном случае заимствование могло касаться лишь общей композиции. Сама идея Погодинской избы, которая возводилась как уникальная и единственная в своем роде, противоречила понятию «массовости» созданных проектов, предназначавшихся для крестьян. Конечно, в атласах есть проекты двухэтажных трехосевых изб со светелкой во втором этаже и балконом, близкие композиции дома Погодина. Однако при одинаковом наборе конструктивных элементов постройки сильно отличаются общим звучанием — это находит выражение прежде всего в пропорциях. В проектах крестьянских домов описанного типа ширина сруба преобладает над высотой. Пропорции Погодинской избы более стройные, сруб вытянут в высоту, и прямо на глазах боящаяся слишком оторваться от земли крестьянская «изба» расправляет плечи и становится городским «домом».
Постройки, представленные в атласах, не отличаются большим разнообразием декоративных элементов. Чаще всего это измельченная, «рациональная» резьба, не совсем умело сочетающая мотивы стилевой и народной архитектуры. Однако есть несколько проектов, характер резьбы которых может быть сопоставлен с погодинской. В атласе 1842 г. в разделе «Крестьянские домы по обычаям губерний средней полосы» под номером 16 представлены два чертежа «фасадов крестьянских домов в больших селах, где учреждены ярмарки…»10 Один из них представляет собой достаточно большой трехэтажный крестьянский дом с нижним каменным этажом, в шесть окон по фасаду. В декоративном оформлении (пропильной резьбе) используются растительные мотивы, явно имевшие в качестве источника образцы народной резьбы, весьма точно скопированные. Это и хорошо знакомые нам изгибающиеся стебли, правда, сильно стилизованные, и некоторые другие элементы.
Следует сказать о связи Погодинской избы и других деревянных гражданских построек первой половины XIX в. Стоит обратить внимание на различие как композиции, так и декоративных элементов. Наиболее распространенным вариантом в тот период была двухэтажная изба с галереей на первом этаже, переходящей в балкон, и светелкой на третьем, структура которой не имела ничего общего с композицией Погодинской избы. То же относится и к декоративному убранству подавляющего большинства подобных сооружений: живописная резьба дома Погодина не идет ни в какое сравнение с сухой «формальной» резьбой гражданских построек К. И. Росси, О. Монферрана, А. И. Штакеншнейдера.
Четвертым источником форм Погодинской избы некоторые исследователи называют рисунки князя Григория Григорьевича Гагарина. Неясно, какие «рисунки» они имеют в виду — в просмотренных альбомах рисунков князя11 нам не удалось обнаружить ничего близкого по формам к деревянной резьбе Погодинской избы. Однако эти рисунки свидетельствуют о тщательном знакомстве Г. Г. Гагарина с византийскими и древнерусскими памятниками. В 1830-е гг. он много путешествовал, в том числе посетил Константинополь.
В начале 1840-х гг., почти сразу по возвращении в Россию, Г. Г. Гагарин принялся за цикл рисунков к повести Владимира Александровича Соллогуба «Тарантас», представляющей собой путевые заметки человека, путешествующего по России. Произведение это возникло (как отмечает это сам В. А. Соллогуб) как комментарий к натурным наброскам Г. Г. Гагарина, который незадолго до этого по семейным обстоятельствам совершил путешествие в Казанскую губернию12. Эти наброски изображали деревни с избами и церквями, почтовые станции, расположенные по пути следования князя (Санкт-Петербург—Казанская губерния). В 1845 г. в свет вышло 21 издание «Тарантаса» В. А. Соллогуба с награвированными рисунками князя Г. Г. Гагарина13. Среди этих иллюстраций есть одна, которая имеет прямое отношение к вопросу об источниках форм Погодинской избы14.
На иллюстрации изображено несколько деревянных домов, выходящих, по всей видимости, на главную улицу деревни. Наиболее четко, так, что можно даже различить детали, нарисована центральная изба. Это одноэтажный крестьянский дом, срубленный в обло, со светелкой и балкончиком на втором этаже под двухскатной тесовой крышей. По главному фасаду — три окна, высоко поднятые над землей. Обращает на себе внимание обилие декоративных элементов — здесь использованы и резные фронтонные причелины, и сложные композиции из полотенца и малых причелин под коньком крыши, и живописные очелья. Особенно хочется отметить форму подзоров окон — это расположенный посередине килевидный кокошник с двумя половинками кокошников по бокам. При сравнении формы Погодинского дома и избы с рисунка Г. Г. Гагарина оказываются весьма близкими. Вполне возможно, что архитектор Н. В. Никитин был знаком с литературным произведением В. А. Соллогуба и иллюстрациями Г. Г. Гагарина. Влияние этих рисунков на облик дома Погодина в большой степени вероятно, тем более что «Тарантас» был издан в 1845 г., а изба была возведена в 1856 г.
Таким образом, формы Погодинской избы нельзя однозначно связать с каким- либо из четырех предполагаемых источников. Народные образцы, проекты атласов, предшествующие постройки и рисунки Г. Г. Гагарина в той или иной степени оказали влияние на формирование ее облика. Наиболее значительными источниками являются, на наш взгляд, образцы народного творчества и иллюстрации Г. Г. Гагарина. Проекты и постройки первой половины XIX в., которые, по сути, подготовили появление такого памятника как Погодинская изба, оказались на тот момент уже пройденным этапом и значительного влияния не имели.
Погодинская изба — первый памятник, формы которого возникли благодаря переосмыслению, а не копированию народных архитектурных форм, что коренным образом отличало его от построек первой половины XIX в. Опираясь в некоторой степени на народные образцы и рисунки Г. Г. Гагарина, архитектор Н. В. Никитин создал оригинальное произведение, которое оказало огромное влияние на последующие постройки национального направления 1870–80-х гг.

Alexandra A. Varlamova
(St.Petersburg State University, Russia)

The Sources of Composition and Decoration of the Pogodin Izba in Moscow.

The house of a famous Russian historian Mikhail Pogodin in Moscow is an important building for the development of the national Russian style in the 19th century. The article is devoted to the sources of composition and decoration of the Pogodin Izba. The main purpose of the paper is to consider samples, which had an impact on the Pogodin House’s appearance created by Nikolai Nikitin. The author draws a conclusion about significance of the four mentioned sources.

Примечания

1 Погодинская улица, 12А.
2 Лисовский В. Г. «Национальный стиль» в архитектуре России. М., 2000. С. 92.
3 История русского искусства / Под ред. И. Э. Грабаря. Т. 9. М., 1965. С. 264.
4 Атлас нормальных чертежей сооружениям по ведомству министерства государственных имуществ. СПб., 1842; Атлас проектов и чертежей сельских построек, изданный от Департамента сельского хозяйства Министерства государственных имуществ. СПб., 1853; Атлас фасадов домов по крестьянскому образцу с планами расположения селений по шоссе. СПб., 1851.
5 Лисовский В. Г. «Национальный стиль»... С. 92.
6 Званцев М. П. Домовая резьба. М., 1935. С. 24.
7 Именно этот период определяется исследователем М. П. Званцевым как период расцвета глухой резьбы: «Узор богат, но не излишен, он прекрасен в своей скромности. Изба приобретает поистине сказочный вид».
8 Званцев М. П. Домовая резьба... С. 24.
9 Борисова Е. А. Русская архитектура второй половины в. М., 1979. С. 306.
10 Атлас нормальных чертежей...
11 Гагарин Г. Г. Рисунки и наброски с натуры. СПб., 1902; Сборник византийских и древнерусских орнаментов, собранных и рисованных князем Гр. Гр. Гагариным. СПб., 1887; Собрание византийских, грузинских и древнерусских орнаментов и памятников архитектуры. Серия 1–3. СПб., 1897–1903.
12 Григорий Гагарин / Автор текста А. Корнилова. М., 2004. С. 17.
13 Соллогуб В. А. Тарантас. Путевые впечатления. СПб., 1845.
14 Там же. С. 224. Рисунки Г. Г. Гагарина были литографированы Евстафием Бернардским.