А.Е. Кустова (Государственный Литературный музей, Москва)
Отечественная война 1812 года и Первая мировая война в карикатуре
Карикатуры периода Отечественной войны 1812 года и Первой мировой войны в разное время являлись предметом изучения целого ряда исследователей1. Авторы отмечают несомненную связь сатирических картинок, посвященных этим войнам. Но на сегодняшний день эта связь еще не рассматривалась в качестве самостоятельной темы.
Цель настоящей работы - попытка проследить, как формировалась традиция сатирической военной графики в эпоху Отечественной войны 1812 года., и какое воплощение она получила в период Первой мировой войны. В круг основных задач входит выявление связей в сюжетах и композиции карикатур двух войн, и то, как профессиональные художники-графики, используя язык народной лубочной картинки, сформировали на его основе свой собственный индивидуальный почерк.
Следует оговориться, что на данном этапе работы не стоит задача ответить на вопросы о происхождении и распространении лубков, о датировках и авторстве безымянных картинок, об особенностях их производства, источниках происхождения сюжетов и пояснительных текстов, а также достоверности последних. Также не будут затрагиваться связи русской и западной карикатуры.
Сатирические листы, посвященные Отечественной войне 1812 года, становятся первым для России опытом обращения к такому виду изобразительного искусства как карикатура. Наряду с большим количеством лубочной продукции неизвестных авторов, впервые в этом жанре начинают работать профессиональные художники. Главным образом карикатуру связывают с именами И. И. Теребенева, А. Г. Венецианова и И. А. Иванова. Им принадлежит большая часть атрибутированных на сегодняшний день листов, в которых разрабатывается основной круг сюжетов и тем, формируется своеобразный символический и художественный язык, основные композиционные приемы.
Те же сюжеты и изобразительную схему используют и авторы лубков 1914 г. Но к этому периоду набор тем и сюжетов значительно расширяется. Художники обращаются к опыту и темам предыдущих карикатур, но добавляют к ним новые, связанные с техническими инновациями: авиация, военные суда, усовершенствованные способы связи.
Карикатуры 1812 года находили живой отклик у современников. Художники активно сотрудничали с издателями и авторами текстов, в результате чего возник своеобразный, отвечавший духу времени графический жанр. Народный характер войны стал важной причиной, повлиявшей на выбор в качестве прототипа именно лубка.
С точки зрения тех целей, которым служили листы 1812 года, – подъему патриотического духа и объединения всей огромной страны – они, конечно, имели свое действие, были востребованы и высоко оценены современниками. А для следующих поколений карикатуры послужили источником, предоставившим богатый материал о менталитете и вкусах людей той эпохи2.
Столь удачные образы и сюжеты появились благодаря сложившейся внешнеполитической ситуации и полностью отвечали требованиям времени. Они были рассчитаны на широкую аудиторию и благодаря большим тиражам стали повсеместно доступными3.
Огромное количество карикатур представляет весьма неоднородную по качеству продукцию, о чем свидетельствуют часто повторяющиеся сюжеты, исполненные разными мастерами, как профессионалами, так и неизвестными авторами, явно не имеющими художественного образования4.
Современники отмечали своеобразие, яркий живой, неповторимый язык карикатур периода Отечественной войны 1812 года. Сам факт, что профессиональные художники берут за основу лубочную продукцию, всегда стоящую по другую сторону «высокого» искусства, как нельзя лучше подходит к сложившейся внешнеполитической ситуации и подчеркивает народный характер войны. В произведениях профессиональных авторов, выпускников Академии художеств, главным действующим героем становится простой мужик. И этот факт вызывает живой отклик у публики.
С этого времени власть активно прибегает к помощи карикатуры в период всех последующих военных кампаний. Художники обращаются к совершенно определенной символике: эзопову языку, народным мудростям, пословицам и поговоркам и т.д. И эти приемы вызывают зрительский смех, имеющий столь важное значение в трудные военные годы. Печатная продукция является тем видом искусства, который быстрее других реагирует на происходящую смену событий5. Уже существующие сюжеты развиваются и дополняются новыми деталями.
Война 1914-1918 гг. вызвала всплеск народного негодования и сплотила воедино разрозненное к тому моменту русское общество. Ее называли второй Отечественной, и люди разных сословий и политических воззрений стали объединяться для защиты своей земли. Поэтому вполне закономерно, что и изобразительное искусство, обращается именно к примерам времени 1812 года.
Говоря об общности сюжетов, мы рассматриваем и изобразительную систему. В карикатурах и одной, и другой войн сатира направлена как на некий обобщенный образ врага, так и на совершенно конкретное лицо, а именно, правителя. В 1812 году – это Наполеон Бонапарт, а герои насмешек 1914 года – кайзер Вильгельм II и его союзники. Главный положительный персонаж – это уже, как правило, собирательный образ народного силача и храбреца.
Для того чтобы наглядно проследить связи между карикатурами двух войн, удобнее всего разделить их на группы исходя из общности сюжетов. Выделим несколько основных и наиболее показательных тем: подвиг человека из народа, геройство казаков, подвиги женщины, насмешки над армией захватчиков, обращения к народным пословицам (то есть, к мудрости народа), карикатуры на правителей.
Следует отметить, что существовали листы уникальные для каждой войны. Они есть и в начале XIX в., и в начале XX в. О них стоит упомянуть, но на данном этапе работы отдельно рассматриваться они не будут.
Художники используют традиции лубочной картинки: огрубляют рисунок, уподобляют раскраску примитивным прототипам, сводя колористическое решение к четырем-пяти цветам, накладывая их (либо печатая) локальными пятнами без последующей проработки. Но, при этом, лубочные сюжеты не копировались один в один. Авторы карикатур органично восприняли сам язык народной картинки и, применяя его, выработали свой индивидуальный художественный «почерк».
Первая группа парных сюжетов, к которой мы обратимся, представляет подвига простого человека из народа.
Лист неизвестного художника «Русский Геркулес» [Петербург, 1813] представляет как раз такого героя. Мощная фигура крестьянина в традиционных одеждах является центром композиции. В каждой руке Геркулес держит французского солдата, остальные французы в ужасе разбегаются в разные стороны. Фигурки захватчиков маленькие, будто куклы, по сравнению с великаном-мужиком. Несмотря на их численное превосходство и наличие оружия, герой с легкостью разбивает неприятеля голыми руками. От традиций лубочной картинки здесь, конечно же, сам герой, мужик, и динамичный сюжет, напоминающий ярмарочное представление с участием жонглера. Вместе с тем, налицо и обращение к господствующему в те годы стилю классицизм: действие вписано в треугольник, фон имеет естественные кулисы, образуемые слева кустами, в которых прячется грозящий мужику маршал, а справа – деревом. Фигуры французов хоть и искажены анатомически, что и является моментом сатиры помимо самого сюжета, но в то же время написаны с соблюдением классических пропорций.
Подобный сюжет встречается и среди карикатур войны 1914 года. Лист «Чаво этто ты Ванька делаешь? / Аль ня видишь – дурака валяю!» [1914], по композиции и сюжету схож с «Русским Геркулесом». Мы сразу узнаем главного героя. Здесь это солдат, который так же легко и непринужденно держит на весу барахтающихся Вильгельма II и Франца-Иосифа. Как и в предыдущем случае, фигуры врагов гораздо меньшего размера, чем русский герой. Но и последний, в свою очередь, не столь огромен, сколько Геркулес 1812 года.
Композиция тоже образует фронтон. Но эта сцена дополнена фигурой молодой крестьянки, уравновешивающей композицию. История представлена в виде сценки-разговора. Эта черта тоже указывает на обращение к низовой народной лубочной картинкой, часто служившей основой и для карикатур периода Отечественной войны 1812 года. Подпись изобилует простонародными речевыми оборотами в пандан общему замыслу.
В отдельную тему можно выделить подвиги казаков, ведь в двух войнах их отряды и отдельные участники сыграли важную роль.
Карикатура «Казак так петлей вокруг шей, / Французов удит как ершей…» [1813] выполнена Ф.П. Толстым6. Действие картинки снова вписывается в треугольник. В центре фигура скачущего верхом казака. Его поднятое вверх копье образует диагональ, направленную в левый верхний угол. Зрительно довершает эту диагональ с другой стороны нога вздернутого француза. Лошадь казака хоть и устремлена вперед, написана с анатомическими искажениями: ее ноги раскинуты в противоположные стороны. Стремительному рывку лошади противопоставляется фигура второго убегающего вражеского солдата. Треугольник замыкается еще одной группой на втором плане. Другой казак складывает побежденных французов в огромную корзину. Слева эта группа уравновешивается несколькими домами. Полоса деревьев по центру довершает композицию второго плана.
Казак в представлении художников Первой мировой войны также лихой наездник. Действие снова вписано в треугольник. Конь встал на дыбы, в то время как русский герой насаживает на пику в числе прочих и кайзера Вильгельма, и его сподвижника Франца-Иосифа. Конь помогает своему наезднику, подбрасывая копытом немецкого солдата. Все остальные захватчики спешат избежать кровавой расправы и разбегаются по сторонам. Земля на первом плане усеяна вражеским оружием и штандартами, которые неудачливые захватчики в страхе побросали. Символичен и продырявленный барабан в левом углу листа.
Помимо очевидного сходства с композицией 1812 года, образ скачущего всадника, пронзающего копьем врагов, можно соотнести с изображением Св. Георгия Победоносца. Совершая праведное дело, освобождая родную землю от захватчиков, казак является еще и символом победы.
Особое место занимают карикатуры, представляющие подвиг женщины. Трудно придумать сюжет более унизительный для врага и смешной для соотечественников, чем трусость вражеской армии перед простой бабой.
Лист «Французы, голодные крысы, в команде старостихи Василисы» [Петербург, 1812] представляет историю жены деревенского старосты, пленившей и доставившей в штаб целую роту французских солдат. Композиция листа разделена на две части. Правую (то есть правильную!) занимает народное ополчение, возглавляемое Василисой верхом на коне. Народ вооружен тем, что подвернулось под руку: косы, палки, кочерга. Один из юношей, как знак презрения, показывает французам лягушку. Даже звери противостоят врагу, помогая своим хозяевам: собака бешено лает, а внизу листа петух клюет брошенное французское знамя. В левой части расположены связанные французы, которых, будто собак, держит на привязи русская старушка. Так художник показывает всю несостоятельность наполеоновских вояк. Интересным образом расположены надписи. Они не идут в виде отдельного текста внизу или вверху листа, а подписаны непосредственно рядом с Василисой и старушкой, держащей французов. Самим пленным права слова никто не дал, художник не сопроводил их ни одной репликой, тем самым, выразил свое презрительное отношение к племени захватчиков.
В качестве примера женского подвига в годы Первой мировой войны рассмотрим карикатуру издательства «Сегодняшний лубок» работы К.С. Малевича «Шел австриец в Радзивилы / Да попал на бабьи вилы» (1914). Композиция картинки простая и легко читаемая. Центральную часть листа занимает дородная крестьянка. В ее руках рогатина, на которую насажено крошечное тело австрийского солдата. На заднем плане изображена горная цепь, из-за которой выглядывают разбежавшиеся соратники попавшегося австрийца. Фон условно разделен на две части: небо с облаками и земля с травкой. Колористическое решение листа восходит к традиции лубка. Несколько основных цветов – синий, зеленый, красный, желтый и белый, накладываются локальными пятнами без оттеночных нюансировок. Несмотря на то, что листы печатались уже цветные, автор явно подражал грубой ручной раскраске старых картинок.
Художникам, участвовавшим в объединении «Сегодняшний лубок», более всех других издательств удалось по-своему трансформировать и применить в своем творчестве традиции старого лубка. В него вошли представители авангардного течения в искусстве: К. Малевич, В. Маяковский, А. Лентулов, Д. Бурлюк и др. При тонкой индивидуальности каждого отдельного мастера, им удалось добиться некоего общего коллективного стиля, но, одновременно с этим, и сохранить свой собственный почерк7. Продукция «Сегодняшнего лубка» всегда яркая, динамичная, легко читаемая, образы узнаваемые и запоминающиеся. Передается самая суть. Обращаясь к теме народного примитива и используя основные художественные приемы, авторам при этом удается внести в свои композиции динамику, движение. Они столь же стремительны, как молниеносно сменяющие друг друга военные события. Возможно, именно эти качества и сделали их листы столь популярными и высоко ценимыми. Стихотворные подписи, автором которых стал В. Маяковский, столь же задорные и меткие, как и картинки.
Связь с лубочной изобразительной традицией прослеживается в следующей группе сюжетов, представляющих танцы и представления в исполнении неприятелей. Народная фраза «попляши, брат, теперь под нашу дудку» содержит в себе и глумление и мораль: за все надо платить, и зло обязательно будет наказано.
Лист И. Теребенева под условным названием «Пляска Наполеона» [1813], помимо комичного сюжета и гротескных фигур, указывает на еще на один возможный источник вдохновения авторов картинок 1812 года. А именно, на многочисленные графические сюиты, представляющие обычаи и нравы русских. Эти альбомы в большом количестве выпускались на рубеже XVIII-XIX вв., главным образом, иностранными мастерами, которых привлекала экзотическая, диковинная для них русская жизнь. Во время Отечественной войны они вновь становятся популярными, многие переиздаются и даже, как видно здесь, влияют на сюжеты карикатур.
Большинство образов народных героев, как правило, повторяют уже сложившуюся иконографию многочисленных костюмных серий. Их типология вполне узнаваема.
Карикатура Теребенева представляет сюжет вполне в традиции такой серии. Типичный фон с деревенскими избами и условной растительностью. Слева на камне фигура молодого музыканта, играющего на дудке, каких можно увидеть у Дж. А. Аткинсона или Г.-Х. Гейслера. Слева крестьянин постарше грозит Наполеону нагайкой. А вот фигура Французского императора – вполне «теребеневская». Он гротескно маленький, непропорциональный и неуклюжий. Исполняет Наполеон не какой-нибудь, а именно русский танец с характерной присядкой. Кроме того, сцена живо напоминает балаганное представление. Наполеон, будто обученный зверь, танцует под аккомпанемент дрессировщика. Только вместо лакомства в награду он получает жизненный урок.
Не менее комично выглядит представление, которое разыграли для русских зрителей кайзер Вильгельм с союзниками. От картинки 1812 года осталась только тема, а композиционное решение воплотилось уже иным образом. Эта многофигурная сцена напоминает ярмарочный спектакль. Группа солдат и деревенских жителей выстроилась в линию, скругляющуюся по краям и образующую сцену. Справа мы видим кайзера Германии в оборванном клоунском наряде. Он веселит публику, играя на шарманке. На привязи у него австрийский правитель Франц-Иосиф, который на брошенном флаге представляет зрителям номер с коромыслом и пустыми ведрами, символизирующими напрасные надежды. Лицо Вильгельма искажено гримасой досады и разочарования от военных неудач. Его физиономия является наглядной иллюстрацией к подписи лубка: «Прошли золотые денечки!../ Остались одни лишь мечты». На фоне Вильгельма Франц-Иосиф выглядит крошечным и поразительно напоминает ручную обезьянку, которая по велению дрессировщика исполняет номер. Эта комедия сильно насмешила зрителей. Наблюдающий за происходящим народ расположен фризом, а торчащие копья солдат, являясь вертикальными доминантами протяженной кулисы, напоминают частокол, не оставляющий «артистам» ни единого шанса к бегству. В колористическом отношении лист яркий и пестрый, соответствующий теме балаганного представления. Здесь использовано гораздо больше цветов, чем это принято в традиционном народном лубке. Композиция листа насыщенна множеством мелких деталей, обычно также не характерных для народных картинок.
Не менее интересно сопоставить карикатуры двух войн на тему несостоятельности вражеской армии.
Лист Теребенева представляет «Смотр французским войскам на обратном их походе через Смоленск» [1813]. Композиция картинки поделена на три части. В центральной группе Наполеон и его маршалы с озабоченными лицами оценивают внешний вид своих солдат. Они составляют левую группу и больше похожи собой на ряженых, нежели на мощную, непобедимую армию. Понеся тяжелые поражения, они спасались как могли. Чтобы вынести суровые русские морозы, французам пришлось надеть на себя все, что удалось раздобыть: дырявые меховые накидки, женские юбки и туфли, лапти. Потеряв головные уборы, некоторые солдаты заменили их ведрами и кадками. Их ярко-лиловые носы и красные щеки свидетельствуют о непереносимости российских холодов. Видимо поэтому собственный комичный вид их нисколько не смущает: «Хоть одеты не красиво, да тепло, а это главное дело!». Такими словами оправдывают военные свой отнюдь не подобающий званию и случаю вид. Правая группа тоже состоит из французских маршалов, отвечающих за коня Наполеона. Для удобства крошечного императора, его коня снарядили приставными лесенками.
В этой работе в полной мере проявился высокий художественный уровень исполнения профессионального мастера и острый, хлесткий юмор карикатур Отечественной войны 1812 года.
Подобную сатиру на вражескую армию можно найти и среди лубков 1914 года. Лист художника С. Иванова под названием «Парад» представляет на первом плане Вильгельма II, с гордостью демонстрирующего Францу-Иосифу свое доблестное войско. Чуть в глубине, слева, полукругом выстроились ребятишки, облаченные в военную форму немецкой армии. Мальчики постарше стоят в первом ряду, а малыши второго ряда прибыли на парад под присмотром нянек. Возглавляет эту процессию усатый командующий верхом на деревянной лошадке. Австрийскому главе немецкая армия отнюдь не внушает доверия. Он в замешательстве и пытается отговорить самонадеянного Вильгельма от столь сомнительного предприятия: «… Ну и войско ж у тебя!.. / Русский сразу их похерит, / Говорю тебе любя!». Но Вильгельму эти опасения кажутся напрасными. Он сияет от гордости при взгляде на свой комичный отряд.
Наглядной иллюстрацией связи Первой мировой и Отечественной войн в умах современников являются листы, напрямую сопоставляющие действия Вильгельма II и Наполеона. Внешняя политика кайзера ассоциируется с безумными планами французского императора о мировом господстве. Такая трактовка сюжета подсказывает и развязку: все эти замыслы заранее обречены на провал.
Картинка «Раз увидел кайзер сон/ Будто он – Наполеон…» [1914] представляет Вильгельма, падающего в огромную калошу, где уже сидит его сподвижник Франц-Иосиф. Он безуспешно пытается выбраться из западни. А справа над этой сценой, в сизой дымке, символизирующей видение, представлена фигура Наполеона в его знаменитой позе со скрещенными на груди руками. Он с безучастным выражением лица наблюдает за тщетностью попыток своего последователя.
Сюжет падения в калошу играет назидательную роль народной мудрости, когда хитрец, пытаясь обвести всех вокруг пальца, сам попадает в западню. Эту мысль декларирует и текст лубка: «… когда развоевался, / Понял сразу, что попался…/ И теперь, как он ни рвется, / А в калошу сесть придется».
Учитывая вышеизложенные рассуждения, можно говорить об обоснованности сопоставления карикатур двух войн. Сатирические листы 1812 года позиционируется как искусство, понятное и доступное для всех сословий, включая простой народ. Он же и становится главным героем этих листов. Но уровень, на котором исполнены эти сюжеты, темы героев древней греческой (например, Геркулес) и римской (Русский Сцевола) мифологии известны отнюдь не каждому. Это искусство в той же степени элитарно, сколь стремится быть народным. Но использование традиционных схем старого лубка и включение в сюжет народных героев делает эти листы популярными и среди простых людей.
Лубки 1914 года – уже не ручная работа, а массовая типографская печать. Новая техника практически исключает из процесса создания листа художника, сводит его роль к минимуму8. Процесс производства карикатур ставится на поток и максимально унифицируется. Но учитывая изменившийся почти за столетие менталитет, многие художественные решения, восторгавшие зрителей времен Отечественной войны, публику начала XX века оставляют равнодушной. Прямое копирование порицается, а внимание заслуживают уже новаторские решения, отвечающие духу нового времени, например, продукция издательства «Сегодняшний лубок».
Традиция военной карикатуры и в полной мере разрабатывается именно в графических листах периода войны 1812 года. Тема народной войны отчетливо заявлена в этих листах. Такой же смысл вкладывается и в листы времени Первой мировой войны. Они же, к сожалению, и завершают лубочную традицию, подготавливая почву уже для нового вида графического искусства – плаката, который, в свою очередь, перенимает все черты печатных лубков и продолжает их традицию. Таким образом, карикатуры двух значительных военных кампаний являются одни - начальным этапом, другие – последним примером масштабного обращения к лубку.
