Е.С. Измаилкина (Государственный Эрмитаж)
Проблема отражения греческой, римской и восточной архитектурной традиции в малоазийских ордерных сооружениях эллинистического и римского времени1
Если расцвет греческой архитектуры в целом приходится на классический период, то применительно к Малой Азии периодом вершины была эпоха эллинизма и римского владычества. Именно тогда создается ряд новых городов, которые становятся главными центрами торговой, культурной и художественной жизни. Это время интересно с точки зрения развития архитектурного ордера, так как Малая Азия всегда была территорией взаимодействия совершенно разных культур — греческой и местной восточной, но именно в эпоху эллинизма в традиционное эллинское зодчество активно проникают элементы, порожденные художественным творчеством восточных мастеров. Этот процесс особенно усилился в связи с завоевательными походами Александра Македонского на Восток. Во многом в результате заимствований, привнесенных оттуда, в эллинистическую эпоху в малоазийских городах создаются большие городские ансамбли, построенные в соответствии с градостроительными принципами, отличными от греческих. Для них характерно выделение административного и торгового центра города. Храмовые постройки, которые в классическую эпоху были главными городскими сооружениями, утрачивают роль ведущего архитектурного сооружения, определяющего значимую (как правило, центральную) часть города. Их место занимают светские общественные здания и жилые дома. Большое распространение получают зрелищные сооружения (театры, стадионы) и общественные постройки (булевтерии, экклесиастерии, гимнасии, термы). Установился новый принцип архитектурного решения главной площади — агоры, которая отныне окружалась крытыми портиками, придававшими ей замкнутый характер. Думается, есть все основания утверждать, что эллинизм — это время, когда на почве слияния греческой культуры с местными традициями народов Востока возник восточно-греческий архитектурный ордер, особенности которого можно выделить при сопоставлении ордерных архитектурных сооружений Малой Азии, Греции и восточных территорий.
В I в. до н. э. бывшие греческие колонии превратились в римские провинции. С 129 г. до н. э., когда была образована провинция Азия, эта территория начинает испытывать влияние римской культуры, которая, в свою очередь, подверглась сильнейшему воздействию со стороны культуры эллинов. В результате такого взаимодействия градостроительное искусство, планировка городских ансамблей и форумов, театральные здания и спортивные сооружения, перистили жилых домов, вилл и дворцов, различные приемы декоративной отделки зданий эллинистического периода — стали общим явлением архитектуры греко-римского мира. Настолько же, насколько римляне привнесли свои традиции в архитектуру малоазийских центров, приемы, традиционно свойственные творчеству эллинских зодчих, оказали колоссальное влияние на римскую архитектуру. Римская архитектура адаптировалась к местным особенностям, и в то же время ею были восприняты отдельные черты провинциального зодчества, то есть произошел обмен культурными традициями, причем взаимопроникновение двух культур на территории Малой Азии продолжалось на протяжении всего периода римского владычества.
Античная архитектура малоазийских центров сохранилась до нашего времени в более фрагментарном виде, чем, например, дорическая архитектура материковой Греции и Великой Греции: она представлена как постройками, сохранившимися в относительно целостном состоянии, так и руинами. По этой причине необходимо обратиться к материалам археологических изысканий, проводившихся и продолжающихся здесь в настоящее время. Некоторые крупные музеи, такие как Стамбульский археологический музей и музей Пергамон в Берлине, обладают прекрасными архитектурными деталями — находками из археологических раскопок малоазийских античных центров. Иные хранятся на местах раскопок или в местных археологических музеях — в Эфесе, Бергаме, Измире и других. Что же касается исследований по истории малоазийской архитектуры, то при всей многочисленности публикаций, они в большинстве своем не дают развернутого ответа на интересующий нас вопрос. В отечественной историографии мы не найдем подробной картины региональных изменений и последовательного развития малоазийских архитектурных форм, необходимой для исследования их особенностей и связанных с этим частных проблем. Значимыми в этом плане являются работы, написанные по материалам археологических исследований отдельных городов, такие, как книга М.М. Кобылиной, посвященная Милету [3], или исследование И.Р. Пичикяна о роли ордерной архитектуры Малой Азии в формировании ордера в Северном Причерноморье [6], где автор делает вывод о том, что на территориях Малой Азии и Греции происходил сложный процесс взаимного влияния принципов создания ордерной архитектуры, а образовавшийся в результате этого взаимодействия ордер, в свою очередь, оказал влияние на северопричерноморские ордерные постройки [6, с. 32]. В современном западном искусствознании существуют работы, посвященные развитию ордерной системы, в том числе и на территории Малой Азии, однако затруднительно назвать специальные исследования, где разбирались бы вопросы взаимовлияний и взаимопроникновения отдельных черт в архитектуру соседних регионов.
Для выявления особенностей малоазийской архитектуры эллинистического и римского периодов обратимся к разным типам памятников и сравним их с памятниками других территорий. Так, обращает на себя внимание то, что в материковой Греции ордерная система применялась, в основном, в культовых постройках, а в городах Малой Азии ордер используется и в культовых, и в общественных, и в зрелищных сооружениях, причем в каждом типе памятников ордер имеет свои особенности. Для сравнения можно применять разные критерии и принципы, среди которых ведущая роль принадлежит хронологической классификации памятников. В данном же случае сравнительный анализ проводится путем сопоставления отдельных типов архитектурных конструкций, выполненных с применением ордерной системы.
В эллинистическое время под влиянием новых культов, с одной стороны, и новых градостроительных принципов, с другой, в культовом строительстве появляется множество новых композиционных вариантов храма и существенно изменяется его архитектурный облик. Благодатную почву для реализации стремления к огромным масштабам, пышному великолепию и богатству архитектурных форм эллинистические зодчие находят в обновлении и перестройке колоссальных ионических храмов более раннего времени: в Эфесе — Артемисиона, восстановленного после пожара, в Дидимах, близ Милета — святилища Аполлона.
С превращением Рима в великую средиземноморскую державу малоазийское направление в его внешней политике становится ключевым. При завоевании азиатских городов римляне оставляли в неприкосновенности храмовые территории, но со временем стали их перестраивать [8]. В строительстве многих храмов римского времени отразился все более укреплявшийся культ императоров — так на территории Малой Азии появились храм Адриана в Эфесе и храм Траяна в Пергаме.
Храм в Пергаме, посвященный обожествленному императору Траяну, был построен между 117 и 118 гг. н. э. [13, p. 38]. Он представляет собой периптер, имеющий шесть колонн по коротким сторонам и десять вдоль длинных, и располагается на высоком подиуме, что свойственно римским культовым постройкам (Илл. 7). Высота вместе с подиумом составляет 18 м. Постройка выполнена в коринфском стиле. Базы колонн оформлены так же, как и базы храма Аполлона в Дидимах. Валы имеют не гладкую поверхность, а рельефный орнамент. Каннелированные колонны оканчиваются мощными капителями коринфского ордера, на которые опирается антаблемент, состоящий из архитрава и фриза, а на них, в свою очередь, опирается фронтон. Архитрав разделен на фасции полосой, заполненной орнаментом. Фриз похож на триглифный, но вместо триглифов его поверхность делится вертикально поставленными кронштейнами. Между ними, в пространстве, напоминающем метопы, располагаются скульптурные женские головы, опирающиеся на завитки, похожие на волюты ионической капители, но развернутые вовнутрь (Илл. 8). Такие скульптурные головы можно видеть во многих малоазийских постройках разного времени.
При раскопках были найдены две некогда стоявшие рядом с храмом статуи: императора Траяна и его преемника Адриана, при котором строительство храма было завершено. Сейчас эти скульптуры находятся в музее Пергамон в Берлине.
Храм Траяна — это один из ранних образцов взаимодействия греческой и римской архитектуры [12, p. 49]. Архитектурный объем храма типично греческий, но декорирован он в традициях уже восточного ордера. Взаимодействие культур видно не только в самой архитектуре памятника, но и в его положении в пространстве: с одной стороны, храм находится на самой высокой террасе (что характерно для греческой культовой архитектуры), но при этом пространство продумано, скорее, по принципу римского форума, так как площадка, на которой стоит храм, отделена от остальных построек стоей (то есть используется римский принцип организации пространства). При этом стоя располагается не на поверхности храмовой площадки, а на стене высотой около 5 м. Таким образом создается эффект замкнутости и изолированности пространства храма. Тем не менее храм остается составной частью общей композиции Пергама, хотя значение культовой постройки отлично от греческих аналогов. На плане Пергама заметно, что ось храма ориентирована на театр (этот принцип характерен для градостроительной системы эллинистического периода, когда главным центром становится не культовое сооружение, а общественное здание, в данном случае — театр).
Храм Адриана в Эфесе был построен в 138 г. н. э. Надписи на архитраве сообщают, что храм был построен эфесским архитектором Публием Квинтилием и посвящен обожествленному императору [13, p. 209], несколько раз посещавшему город и лично давшему разрешение на строительство этого здания. Сооружение небольшого размера, но представляет особый интерес, так как в нем использованы необычные архитектурные приемы и декоративные элементы. Это один из первых и хорошо сохранившихся памятников, дающий пример взаимодействия греческой и римской архитектуры. Пространство здания имеет простое деление: оно состоит из пронаоса и целлы. Портик фасада состоит из четырех колонн, поддерживавших треугольный фронтон, который практически не сохранился. Хорошо сохранилась лишь его нижняя часть в виде арки, прорезанной посередине. Колонны обоих портиков разной формы: угловые квадратные в сечении, центральные — круглые. Завершаются они коринфскими капителями вытянутых пропорций. Две центральные колонны пронаоса поддерживают легкую арку, на замковом камне которой помещено скульптурное лицо богини Фортуны — покровительницы города, которую почитал и сам император Адриан. Традиция помещать скульптурные женские головы на различные части здания приобретает все большую популярность. Такие головы становятся типичной особенностью малоазийской архитектуры и встречаются в постройках разного типа — и в культовых, и в общественных. Их можно видеть в метопах фриза (как в храме Траяна в Пергаме), вписанными в волюты на угловых капителях, на замковых камнях общественных сооружений (например, на стое в Смирне) и т. д. Узоры, обрамляющие изображение богини, устремляются дальше, продолжаясь во фризах, которые тянутся по антаблементу. Изысканные рельефные орнаменты сочетают в себе растительные элементы и пояса из бус и пальметт.
Внушительные по размерам архитравы обоих порталов оформлены пышным орнаментом, что соответствует малоазийской традиции декорирования культовых сооружений. Портал, ведущий в целлу — второе помещение храма, — увенчан люнетом или ограниченной снизу аркой. В центре люнета — изображение полуобнаженной женщины, окруженной цветами, ветками и листьями аканта (Илл. 9). Уже много лет ведется полемика о том, кого изображает женская фигура, но большинство исследователей утверждает, что это горгона Медуза [11, p. 27]. Изображение Медузы часто использовали воины, помещая горгонейон на щиты и доспехи для устрашения врагов. Похожую роль этот персонаж играл и в оформлении зданий.
Помещение пронаоса было оформлено рельефами. Примерно на высоте, равной ⅓ всего помещения, располагается бордюр с меандром, дверной проем, ведущий в целлу, декорирован двумя рядами бус и рядом ов и пальметт, а верхняя часть заканчивается рельефами, относящимися, скорее всего, к III в. н. э. На рельефах изображены сцены борьбы Геракла с Тезеем, амазонки, Афина и Артемида Эфесская. Помимо этого, имеется более поздний рельеф, относящийся к IV в. н. э. и изображающий Феодосия I. В целле сохранилась часть подиума, на котором, скорее всего, стояла не сохранившаяся до нашего времени статуя императора Адриана. Скульптуры располагались и перед храмом, напротив колонн портика. От них уцелели лишь пьедесталы, однако по надписям можно определить, что они изображали последователей Адриана, императоров III–IV вв. до н. э.: Диоклетиана, Максимиана, Констанция Хлора I и Галерия [11, p. 32].
